Последним ударом сердца

Подтверждая сказанное, Дмитрий переместил правую ладонь на едва прикрытую простынею грудь Олеси и принялся поглаживать. Левой стал аккуратно тянуть ткань. Смирнова, что было силы, вцепилась в последнюю преграду.

— Начнем, любимый? — пропела пиявка. — К ритуалу все готово. А я уже проголодалась.

Дана заискивающе посмотрела в глаза Орлову, тот улыбнулся и кивнул. Затем перевел взгляд на Олесю.

— Димыч, не сердись, я сейчас поцелую твою женушку. Но только для дела.

Муж промолчал, сражаясь с простыней.

— Молчание — знак согласия, — удовлетворенно проговорил монстр и немедля сделал шаг вперед.

— Не трогай! — взвизгнула Олеся, отворачиваясь. — Димка помоги! Прошу! Они убьют нас!

Муж остался глух к призыву. Вячеслав усмехнулся, глядя на ее жалкие попытки дозваться супруга. Затем зафиксировал ладонями лицо и совершил задуманное.

— Вот и все, — отстранился он. — Развлекайтесь, друзья.

Сладкая отрава патокой растеклась по нёбу, а потом впиталась в слизистую. Стало жарко. Смирнова жадно хватанула ртом воздух и невольно застонала. Казалось, в груди образовался огненный сгусток, становившийся с каждым вдохом только больше. Он ширился, делая кожу необычайно чувствительной. Внезапно от сгустка отделились искорки, которые понеслись в разных направлениях. Достигнув цели, они истаивали, лишая Олесю власти над телом.

Вот пальцы на руках непроизвольно разжались — простыня упала к ногам. Колени дрогнули — Смирнова оперлась спиной о Дмитрия. Чем он тут же воспользовался, накрыв ладонями обе груди.

— Дима, остановись…

Как и обещал Орлов, сознание потеряло контроль над телом. Олеся сама себе казалась пленницей, способной только мыслить, но не управлять. Лишь голос остался верен хозяйке. Но сможет ли он помочь? Олеся сомневалась, что Димка, накаченный феромонами, понимал человеческую речь. Может быть, монстры отняли у него такую возможность, превратив в животное, жившее на инстинктах. На одном инстинкте размножения. Тогда ее мольбы только потешат аласторов.

Смирнова всхлипнула, ощутив, что пальцы супруга добрались до сосков, заставив их затвердеть. Тело против ее желания ответило на поглаживание, выгибаясь навстречу ласке.

Нет! Ни за что! Она все равно не оставит попыток достучаться до разума мужа. Просто потому что в противном случае саморучно подарит победу мерзким пиявкам. Предаст память о друзьях, чья гибель на ее совести, поверит в то, что Дмитрий — животное, неспособное любить.

А муж не медлил. Не останавливаясь на достигнутом, двинулся дальше. Едва дотрагиваясь до кожи, его ладони спускались все ниже. Прикосновения мягкие и нежные воспламеняли, превращали тело в вулкан. Одновременно губы нашли мочку уха и принялись посасывать. Иногда язык проникал внутрь, отчего между ног у Олеси сладко екало.

Тем временем монстры перебрались на кровать и выпустили щупы. Дана — всего два, зато Вячеслав покрылся ими весь. Смирнова вскрикнула от ужаса. Картинка тут же изменилась. То ли аласторы немного подкорректировали вид своих отростков, то ли мозг отказался принимать реальность, поменяв омерзительных солитеров на кое-что менее противное. Но и того, что Олеся видела, хватило, чтобы внутренне сжаться от отвращения. Черные гладкие жгуты, заканчивавшиеся челюстью, скользили по воздуху прямо к ним.

— Димка, спаси! — вопль вырвался, оглушая. — Убери их! Убери!!!

Муж, словно не слышал, продолжая со знанием дела изучать не сопротивлявшееся тело. Его пальцы огладили внутреннюю поверхность бедра, осторожно дернули за тоненькие волоски и добрались-таки до чувствительной точки. В этот момент жгуты долетели и с противным чавканьем вцепились в них обоих. Резкая боль ударила по нервам и мгновенно исчезла, растворившись в удовольствии.

— Вспомни, — задыхаясь от наслаждения, заговорила Смирнова. — Вспомни себя, Димка. Ты не зверь, не животное, ты человек. Ты можешь…

Пальцы скользнули внутрь. Олеся, не желая того, раздвинула ноги, позволяя им проникнуть как можно глубже.

— Сопротивляйся, я знаю, ты можешь. Ты всегда был упертым. Просто постарайсяяяя… Вспомни себя!

Вот только муж не реагировал, ритмично доводя ее до черты. Смирнова всхлипнула, чувствуя, что вот-вот взорвется от оргазма, тем самым отдав свою жизнь. Брызнули слезы, застилая ненавистные щупы, пульсирующие от наполняемой их энергии.

Неужели все?! Конец?

Но Дмитрий посчитал, что ей пока не время умирать и убрал пальцы. Олеся зарыдала от радости, хотя тело болезненно сжалось от неудовлетворения. Вот только счастье оказалось мимолетным. Муж лишь дал им обоим отсрочку.

— Сколько страсти, сколько экспрессии! — возбужденно голосил Орлов. — Я уверен, сегодня все пройдет, как надо. Любимая, мы скоро станем свободными!

Ответа Даны Олеся не услышала, отвлекшись на Дмитрия. Он решительно развернул ее лицом к себе и, не дав опомниться, впился в губы. Руки властно сжали ягодицы, не позволяя отодвинуться. Впрочем, непослушное тело и так не стремилось освободиться, с пылом отвечая на поцелуй.