Последним ударом сердца

Муж вскочил с колен, одновременно с воплем срывая с себя одну из присосок. Ловко, словно лассо, раскрутил и бросил щуп, наматывая его Дане на шею. Резко дернул на себя, стаскивая ее с кровати. Метнулся к поверженной пиявке, делая еще один виток. И потянул свободный конец, стягивая его на горле женщины.

Очнулся Вячеслав. Зарычал, мгновенно меняя облик. Дернулись щупы, отрываясь все разом. Закричали от боли уже оба: и Дмитрий, и Олеся. Но и Дана забилась в конвульсиях, щуп на ее шее лишь еще больше сжался. Орлов бросился вперед, на ходу вытаскивая когти и не останавливаясь, ударил наотмашь. Голая спина мужа украсилась пятью кровоточащими царапинами. Но он, казалось, не замечал ран, продолжая стягивать жгут на шее Даны.

Монстр размахнулся вновь, и новый удар обрушился на беззащитную спину. Еще и еще, превращая ее в месиво. Димка упал, не выпуская щупа из рук, натягивая его сильнее.

Олеся дернулась, превозмогая себя, доползла до края кровати, перевалилась через него и рухнула на пол. Отголоски оргазма и выкачанная энергия давали о себе знать, лишая сил. Хватанув ртом воздух, она поползла дальше, прямо к Орлову, полосующему Дмитрия.

Наконец, перед глазами оказались босые ноги чудовища. Не думая, что делала, Олеся вцепилась руками и зубами в лодыжку, выше дотянуться просто не могла. Но этого хватило. Вячеслав взревел и отвлекся от Димки. Оглянулся, увидел помеху и изо всех сил тряхнул ногой. Ей показалось, что голова отделилась от шеи. Но нет, Смирнова продолжала, словно бульдог висеть на конечности монстра.

Поняв, что от нее так просто не избавиться, Орлов сменил тактику. Схватив за волосы, потянул вверх. Из глаз Олеси брызнули слезы, но она не разжала челюстей. Внезапно когтистая лапа оказалась возле лица. Смирнова зажмурилась, понимая, что сейчас будет. Вот только удара не последовало. Наоборот, волосы выпустили из рук. Открыв глаза, она увидела, что Орлов зашатался. Разжала зубы, но не успела отползти, как комнату огласил чудовищный рев.

Вячеслав двинулся вперед, но не смог сделать и шага, как рухнул на колени. Щупы взметнулись вверх и резко опали, скрыв его под собой. Монстр упал набок, вцепился когтями в собственное горло и стал рвать плоть. Потом вдруг дернулся, выгнулся и затих. Но стоило Смирновой вздохнуть, как тело Орлова стало набухать и вдруг взорвалось, взрывной волной прокатив ее по полу, лишая сознания.

Эпилог

Садилось солнце. Море лениво шептало золотистыми волнами, выкатывая на берег ракушки. Олеся поправила шляпу и вновь растянулась на шезлонге. Рядом играл Максим, пытаясь построить из гальки дворец. Но гладкие камни соскальзывали, не держа нужной формы. Сын сопел, но упрямо сражался с непослушным строительным материалом.

Темнело. Олеся так и не привыкла, что темнота здесь наступала мгновенно. Вроде бы еще виден краешек солнца, мгновение — мир уже погрузился во мрак.

— Мам, а завтра пойдем к папе? — устав возиться с камнями, Максим забрался к ней на шезлонг. — Я хочу показать ему своего Гарольда.

— Конечно, родной, — улыбнулась Олеся. — Ты только не забудь слона дома, как в прошлый раз.

— Мама, ну, сколько можно напоминать, я уже большой.

Сын нахмурил бровки и строго на нее посмотрел.

— Кто сказал, что ты маленький, — притворно удивилась она. — Самый настоящий взрослый мужчина пяти лет.

Максим повеселел и лукаво ей улыбнулся. Точно так же, как когда-то улыбался Дмитрий.

Сердце екнуло. Олеся вздохнула и прижала сына к груди.

— Давай, милый мой мужчина, посидим еще немного, а потом пойдем домой.

— Давай, — согласился Максим и затих, осторожно перебирая ее пальцы.

Олеся закрыла глаза и мысленно перенеслась в тот самый день.

Вернулась она в сознание не сразу. То приходила в себя, то снова отключалась, балансируя на тонкой грани реальности. Но, в конце концов, смогла очнуться и поднять веки. Веки тяжелые, словно свинцовые. Немалого труда составило просто держать глаза открытыми. Олесяа поднесла руку к лицу и попыталась их протереть, но сделала только хуже. Грязные пальцы лишь усилили дискомфорт.

Когда ей удалось проморгаться, она попыталась сесть. Получалось плохо. Тело, будто пролежав на полу год, не желало отзываться на команды. Мышцы не слушались, кости ныли, вдобавок безумно раскалывалась голова. Словно в ней проделывали дыру с помощью перфоратора. Добавляла страданий и безумная жажда. Казалось, к нёбу, похожему на стиральную доску, прилип язык.

Все же усевшись, Смирнова принялась озираться. Перед глазами плыло, и она никак не могла сфокусировать взгляд. Но в тот момент, когда ей это удалось, Олеся, вообще, пожалела, что очнулась. Везде: на стенах, на полу, на потолке были видны ошметки плоти с уже запекшейся кровью. Она перевела взгляд на руки — тоже в брызгах и даже частичках чего-то отвратительного.

Пришло понимание: Дана умерла, а мстительный монстр не справился с энергией и разорвался на мелкие кусочки.