Последыш

Я Лясинских никогда не боялась и легко могла послать в пень. Но сейчас мне обидно, слезы еле сдерживаю. А как он заговорил своим хриплым, срывающимся голосом, так мне еще жарче и еще обидней, что художник меня выставил. «Хочу тебе помочь. Разреши тебе помочь». Я и говорю: «Пошли вон, щенки, у меня есть пара!». Думала, отвалят, а они как давай хохотать, как истерички прямо. А Младший Ур, он и по поведению был младше, скромнее, что ли, и говорит тогда почти обижено: «Так это мы и есть». Я фыркнула, сказала еще раз: «Отвалите!» и ушла. А Старший мне в след крикнул: «Ладно! Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому!»

Они и раньше ко мне подкатывали, и вообще жутко достали к тому времени, и комплиментами, и предложениями встречаться или если мне не интересно встречаться, то хотя бы перепихнуться, а потом еще и подарками заваливали — вначале дешевыми, конфетами, цветочками, а потом золотой гарнитур из четырех предметов притащили. Я в шоке была, отдала украшения обратно. Ничего, в общем, слышать не хотели, настырные, как собаки. Я сразу отрезала, валите, вам ничего не светит, глаза художником застланы. На каждой, мать твою, вечеринке норовили прижаться и что-то заводили про нас, но я и слушать не хотела — у меня был безупречный во всех отношениях художник, ты что! Нужны мне эти Лясинские. Хотя по старшему из них сохли многие мои подруги, Мол и Кайя играли в группе, от них тоже некоторые пищали, а младший, как говорили, очень нежный и умеет говорить комплименты, в наше время это мало кто умеет.

Но кого это волновало?

Угрозу я тоже мимо ушей пропустила.

В тот день мне пришло приглашение на день рождения Лясинских. Я бы отказала, конечно, но там было указано, что мой художник тоже приглашен. К тому времени я так ошалела от желания, что решила, что все, хватит терпеть, я его соблазню сегодня же. Подпою, запру в комнате и выйду оттуда женщиной. Я надела чулки, блузку в обтяжку, свободную юбку выше колен, чтобы легко было задирать, и не надела трусики.

Приехала в какую-то глушь по указанному адресу. Даже не сразу поняла, что народу не видно. Это, конечно, показалось подозрительным, как и Старший Ур, который вышел меня встретить. Взгляд у него был какой-то решительный и жутко горячий, как раскаленное железо. Я было насторожилась, опять начнет приставать, но он просто кивнул на дверь и сказал: «Проходи».

Я прошла — в комнате были только Лясинские и художник, хотя у нас огромные пьянки собираются обычно и всех подряд приглашают.

Но сегодня мне ничего не было нужно. Я хотела сесть рядом с любимым, но меня развернули и усадили на огромный мягкий диван за стол, потому что я еще не ела и не пила. Вышитая скатерть свисала до самого пола, спиртного стояло столько, что яблоку негде было упасть. А мой художник оказался дальше, с другой стороны стола, они все уже поели и выпили, а сейчас он и Кайя сидели у низкого столика, курили и о чем-то болтали.

Хотелось подойти и присоединиться, но рядом сели Мол и Младший Ур, стали что-то спрашивать и одновременно рассказывать, какая я сегодня красивая, глаз не отвести, я что-то мычала в ответ, а сама только и думала, как бы свалить к художнику. Там, правда, некуда сесть, оба кресла заняты, но я бы что-то придумала. Села бы к нему на коленки, в конце концов.

Есть и пить не хотелось, я почти решила встать, когда Кайя зыркнул, увидел, как я отставляю бокал, быстро кивнул в нашу сторону, а потом наклонился к художнику, доставая телефон.

— А помнишь рыжую давалку из Панковых? Смотри, какое видео у меня есть.

Художник с готовностью уставился в экран. Старший Ур, который стоял у стола, вдруг присел и залез под него. Скатерть его скрыла. Я нахмурилась, что они опять задумали? — и тут вдруг Мол, сидевший слева, быстро зажал мне рот, а Младший Ур схватил за руки и пригнул их к коленкам.

Что за фигня? — хотела крикнуть я, но тут из-под стола кто-то развел мои колени в стороны и зафиксировал широко разведенными, втиснувшись посередине. Старший, конечно, кто еще. Я, правда, хотела крикнуть, возмутиться, почти вытолкнула изо рта ладонь Мола, но вдруг к моему телу, там, внизу, сильно прикоснулись пальцы. Это меня возмутило еще больше и я подумала, что сейчас укушу руку Мола и заору, как… Тот момент я до сих пор помню. Впрочем, как всю ту ночь.