Посмотри в мои глаза

Длинный палец нежно касается моей шеи там, где бешено бьется тонкая жилка. Рука едва заметно дрожит, когда он ведет палец вдоль ключицы и спускается в ложбинку между грудей. Туда, где лежит кулон. Маленькая серебристая синичка, подаренная им пять лет назад. Несколько мгновений Кирилл потрясенно смотрит на украшение, потом поднимает глаза на меня. В них вопрос, а у меня нет ответа. По-моему, все и так очевидно.

Не в силах сдерживаться, рвусь к нему навстречу, жадно встречая поцелуй, запуская ладони под его одежду, наслаждаясь ощущением гладкой горячей плоти на кончиках моих пальцев.

Кирилл подхватывает меня под ягодицы.

– Обхвати меня ногами, – командует он.

Его голос низкий, сиплый, срывающийся. Он тоже возбужден. Он тоже хочет меня. Вопреки всему.

Послушно делаю так, как он говорит, и в следующее мгновение я уже в воздухе, прижатая к его телу. Кирилл уносит меня из кухни, не переставая целовать. Его губы горячие и требовательные, язык голодный и беспощадный.

– Охерененная, какая же ты охерененная…

Я даже не понимаю, как мы оказываемся в спальне. Поглощенная поцелуем и дикими жадными касаниями, не осознаю, как он снимает с меня остатки одежды. Под обнаженной спиной и бедрами – прохладный шелк простыней. На моей коже – горячие руки. И этот исступленный шепот, который проникает в мои легкие, дурманит голову, горячит кровь…

– Пожалуйста, Кирилл, – умоляю я, притягивая его ближе. – Пожалуйста.

Перед тем как накрыть меня своим телом, Кирилл вдруг фиксирует мой подбородок пальцами, заставляя встретиться с ним взглядом.

– Смотри в мои глаза, – звучит отрывисто. – Не прекращай смотреть. Обещаешь?

Я киваю. В той степени возбуждения, в которой я нахожусь, я бы согласилась с чем угодно. Но с приказом смотреть на него Кирилл лишь напрасно тратит время – я хочу на него смотреть сама, хочу видеть, как темнеют от страсти его глаза, каким триумфом загорается его лицо, когда он опускается на меня.

Первый толчок. Резкий и болезненный. Жадный и требовательный. Глубокий. Всхлипываю от переизбытка чувств.

– Больно? – хрипит Кирилл.

– Только не останавливайся, – отвечаю сипло.

К счастью, просить дважды его не приходится.

Глава 30

Когда все позади, мы долго лежим рядом без движения, обессиленные и удовлетворенные. Моя щека прижимается к жестким волосам на груди Кирилла. Рука ласково обвивает талию, а ноги оплетают его бедра. Кожа к коже. Дыхание к дыханию. Сердце к сердцу. Честное слово, если бы была такая возможность, я бы прижалась к нему еще теснее, чтобы наши тела срослись навечно, чтобы не осталось ничего, что способно было бы нас снова разделить. Но такой возможности нет, поэтому я просто дышу на его кожу, словно надеюсь, что воздух, пропущенный через мои легкие, сможет оставить на нем мой вечный отпечаток, и наслаждаюсь ощущениями, которые дарит мне его близость.

Боже, какая же это близость. Я даже зажмуриваюсь от удовольствия, настолько ярко в голове вспыхивают воспоминания о пережитом наслаждении. О горячих ласках, о бурлящем в крови адреналине, об оглушительном взрыве, который после бушующего шторма выбросил нас на берег, бездыханных, обессиленных, но абсолютно и бесконечно удовлетворенных.

Тихо. Из коридора в спальню падает узкая дорожка света. Постельное белье приятно пахнет свежим кондиционером. Тепло Кирилла согревает мое обнаженное тело. Идеально. И я… я словно в безопасности.

Сбившееся от неистовых занятий любовью дыхание давно выровнялось, последние отголоски страсти ушли, оставив в теле лишь легкую истому и приятную усталость, но сердце никак не уймется. Оно бьется так быстро, так исступленно, словно стремится назло мне заранее отстучать все время, которое отмерено мне рядом с любимым мужчиной.

– Я… Мне было так хорошо, – шепчу ему в грудь тихо-тихо, но по тому, как замирает его рука в моих волосах, понимаю, что он услышал.

Услышал, но говорить не торопится.

Внезапно тело подо мной начинает нетерпеливо двигаться. Одно мгновение – Кирилл отодвигает меня в сторону, а сам садится на постели, согнув руки в локтях и опустив на них голову. Я вижу только его спину: как перекатываются мускулы под гладкой загорелой кожей, как выступают лопатки и рельефно проступает позвоночник.

Он по-прежнему молчит. И я вдруг с горечью и страхом думаю: вдруг он сожалеет о том, что между нами случилось.

– Кирилл… – начинаю осторожно, больше всего на свете желая вывалить на него всю правду – говорить без умолку, пока не скажу все о том, что меня тревожит: какими сложными были эти годы без него, как сильно я обо всем жалею, как отчаянно хочу все исправить, как сильно люблю сейчас и любила тогда. Останавливает меня лишь одно – воспоминание о том, как он повел себя, когда я в последний раз говорила с ним о прошлом.

– Ты пьешь таблетки? – От этого неожиданного вопроса, заданного голосом, лишенным всяких эмоций, у меня по спине бежит холодок. – Я не предохранялся.