Посмотри в мои глаза

Застываю на месте с широко распахнутыми глазами. Чувствую себя так, словно меня оглушили. В глубине души что-то трепещет, но понять природу этого волнения не могу. Слишком потрясена я его вопросом и фактом того, как безрассудно мы оба повели себя.

– Я… – приподнимаюсь на локте и, подцепив край простыни, прячу под ней свое обнаженное тело, за которое мне внезапно становится очень стыдно. – Нет. Я не пью.

Как-то заторможенно понимаю, что в действительности это может означать. Лихорадочно считаю в уме дни цикла. Мысль о возможной беременности вспыхивает в сознании яркой звездой, но тут же гаснет, когда я вижу реакцию Кирилла.

– Твою мать… – Он оборачивается ко мне, блестящие в темноте глаза пронзают меня насквозь леденящими душу и сердце стрелами. – Это вообще сейчас ни к чему.

– На самом деле я не думаю… – тарахчу я, пока сердце болезненно сокращается в грудной клетке. – Очень маленькая вероятность.

С мрачным выражением лица, которое красноречивее любых слов говорит мне о его отношении к возможным последствиям нашей страсти, Кирилл поднимается на ноги и, совершенно не стесняясь своей наготы, идет в ванную комнату. Я слышу, как монотонно начинает шуметь вода в кране. Представляю, что он умывается, потом заходит в душ, смывая с себя неоспоримые доказательства нашей близости. И вдруг ощущаю себя невероятно одинокой, даже в большей степени, чем раньше. Потому что теперь я снова вспомнила, каково это – быть с ним рядом, ощущать на себе силу его желания, делить на двоих всепоглощающее вожделение. Целовать, трогать, отдавать себя и забирать частичку его взамен.

Глаза предательски пощипывает. В носу становится щекотно. Но я с остервенением тру переносицу, чтобы не дать слезам пролиться.

Такая глупость. Я же ни на что и не рассчитывала. И глупо было думать, что, когда страсть остынет, отношение ко мне Кирилла как-то изменится. Он с самого начала давал мне понять, что физически я его привлекаю. Ничего другого он мне не обещал. И не пообещает. Но то, что я получила, нежность, теплоту, удовлетворение, пусть только в физической близости, уже намного больше того, чего я ждала. Больше того, о чем я могла мечтать. Красочные зарисовки этого вечера и ночи согреют меня позднее, когда я буду лежать одна в своей пустой квартире, и уже за это я должна быть благодарна судьбе. За еще один драгоценный момент в копилку воспоминаний. За возможность ощутить себя нужной и желанной.

Не дожидаясь возвращения Кирилла, я спрыгиваю с кровати и поднимаю с пола хаотично разбросанную одежду. Если я не ошибаюсь, то в соседней спальне тоже есть ванная комната. Скрыться там, привести себя в порядок, перевести дух – потом, возможно, я снова буду готова без стеснения и боли посмотреть в гипнотические серые глаза.

Глава 31

Когда я выхожу из ванной, с горем пополам усмирив расшалившиеся нервы, Кирилл в домашних спортивках и футболке колдует над заварочным чайником на кухне. Тот самый чай, который мы не выпили, когда пришли, потому что страсть вспыхнула, как облитая бензином древесина, теперь снова на повестке дня. Точнее, уже ночи.

Меня пронзает острый укол ностальгии. Раньше мы с ним тоже часто пили чай. Как-то он говорил, что предпочитает кофе, но ему приятно устраивать для меня чаепития, потому что совместные занятия объединяют. Господи, тогда он так хотел быть со мной…

– Голодная? – спрашивает Кирилл ровным голосом.

Видно, что уже взял себя в руки и снова закрылся: эмоции под контролем, взгляд подчеркнуто нейтральный. Даже не верится, что двадцать минут назад он исступленно меня ласкал и шептал на ухо разгоняющие кровь пошлости.

– Нет, не голодная, – подстраиваюсь под его равнодушную манеру вести разговор, но вопрос, который вертится на языке, все же звучит почти умоляюще: – Я могу уехать?

Рука Гордеева замирает над чайником, а потом он с грохотом опускает фарфоровую крышку и с разъяренным выражением на лице разворачивается ко мне.

– Куда?

– В квартиру.

– Нет, не можешь. – Его губы плотно сжаты, в глазах застыло упрямое выражение.

– Почему?

– Потому что я так сказал! – обрубает жестко.

– Это неразумно.

– Если бы во мне была хоть капля разума, неделю назад я бы выпроводил тебя из своего кабинета и забыл о твоем существовании, – свирепо рычит Кирилл, испепеляя меня взглядом потемневших глаз. – Но имеем мы то, что имеем.

– Почему же ты так не сделал? – выпаливаю негодующе.

Он крепко стискивает челюсти, из-за чего на щеках надуваются желваки. Раздражен и зол. Господи, чего ему на меня злиться? Я же все делаю так, как он хочет. Молчу уже про неделю послушания. Даже этой ночью я не стала задерживать его, когда он так демонстративно стремился отделаться от меня после секса и скрыться в ванной, хотя больше всего мне хотелось от него тепла и близости. Он ведь даже не сказал ничего – ни одного доброго слова в мой адрес. Бросил эту гранату с замедленным действием про возможные последствия секса без контрацепции и умчал в ванную. А теперь, когда я хочу побыть одна и пережить все случившееся, он не желает меня отпускать.