Пособие для начинающих шантажистов

Врач заметно погрустнел и, размотав штору, принялся озабоченно разглядывать Шурика.

– Пуля прошла навылет. Задела только мягкие ткани. Кто так стреляет?! Не рана, а царапина.

– Болит! – сообщил пришедший в себя Шурик.

Жорик тоже склонился над раненым:

– Ничего, дружище, пройдет. Тебе попали в плечо. Это не опасно.

Выяснилось, что, несмотря на легкость ранения, Шурику все-таки придется с недельку поваляться на больничной койке.

– Черт! – выругался Шурик. – Мне завтра на работу!

– Зато выспишься! – наперебой подбадривали раненого мы.

В больнице Виктория проявила себя совершенно с неожиданной стороны. Оставив нас с Жориком ожидать на лестнице, она сразу же отправилась к главврачу и стала о чем-то договариваться.

Жорик озабоченно убрал прядь волос с моих глаз и заглянул мне в лицо. Я никак не могла остановить слезы.

– Что случилось-то? – спросил он наконец.

– Я думала, ты уехал навсегда, – невпопад ляпнула я.

– Но я же не уехал. Чего реветь?

– Я не специально.

«Ну конечно! – уже бранилось мое подсознание. – Он думает, что ничто другое, кроме его отъезда, расстроить меня не может».

– Кто стрелял? – снова спросил Жорик.

– Не я.

– Это радует. Ты бы попала в сердце.

– Почему ты так думаешь?

– Знаю по собственному опыту.

Я не могла не улыбнуться столь приятному, хотя и сомнительному комплименту.

– Ты разбила мое сердце, Катерина Кроль, – Жорик решил не оставить мне вариантов для разнотолков.

– Это на счастье, – зачем-то снова испортила я всю романтику, после чего уткнулась носом в плечо бывшему оперу и на одном дыхании протараторила: – Ты только не уезжай никуда, бывший опер Георгий. Мне ругаться будет не с кем и вообще…

Жорик крепко прижал меня к себе. Я слушала, как бьется его оперское сердце, и впервые за долгое время чувствовала себя защищенной.

В этот момент на лестницу вышла Виктория.

– Не стыдно, при живом-то муже! – пошутила она.

– При полуживом, – поправила я ее. – Так ты, оказывается, пыталась просто облегчить мне совесть?

Мы засмеялись. Викторию, как выяснилось, дико позабавило, что Шурик оказался моим бывшим мужем. «Всю жизнь мы с тобой, Кэт, в каких-то фатальных, полуродственных связях!» – смеялась она. При этом называла меня уже так, как звал всегда Шурик, и улыбалась только одними губами, подражая Шуркиной привычке, и даже головой качала совсем как он. В общем, проявляла все признаки влюбленной женщины.

В результате Викиных хлопот Шурика поместили в отдельную палату, молоденького санитара отправили за необходимыми лекарствами, а осмотр, которого обычные больные ждут очень долго, был произведен немедленно.

– Слава богу, ничего серьезного! – Виктория наконец переговорила со всеми врачами и теперь могла произносить эту фразу с полной уверенностью. – Пойдемте в палату, что ли. Катюш, ты, главное, знай, – кинула она мне, – я все понимаю и ни в чем тебя не виню.

– Я тебя тоже, – выдавила я в ответ на дерзость подруги, но той было не до споров.

Шурик производил впечатление не только здорового, но и счастливого человека. Он, ничуть не смущаясь присутствия посторонних, гладил лежащую на его постели руку Виктории, норовил доказать, что он вполне хорошо себя чувствует, пытаясь подняться, и рассказывал, как удивился, увидев направленный на него пистолет.

– Катерина, конечно, предупреждала меня, что ты настроена негативно, – смеялся Шурик, – но чтоб настолько!

– Ой, я и сама не знаю, как такое получилось. – Виктория по-бабьи оперла подбородок на ладонь свободной руки и не сводила с Шурика улыбающихся глаз. – Я и не думала, что нажму курок. Просто Катерина так закричала… Я испугалась, и пальцы сами сжались.

– Понятно! – я тут же оживилась. – Опять я во всем виновата!

– Ну что ты! – хором воскликнули Шурик и Виктория. – Совсем нет! Ты – молодец! Ты доказала свою преданность.

– Да, – хмыкнула я, – причем обеим враждующим сторонам.

– Александр рассказал мне все, пока вы ждали на лестнице, – Виктория подняла глаза на меня. – Представляю, в какой ты оказалась ситуации. С одной стороны – лучшая подруга, с другой – бывший муж и лучший друг… Я бы на твоем месте совсем с ума сошла бы. То есть странно, конечно, что ты решила спрятаться в шкафу. Но, с другой стороны, возможно, в этой ситуации тебе ничего и не оставалось, кроме как подстраховывать наш разговор.

– Как оказалось, не зря страховала, – быстро вмешался Шурик, показывая на свое плечо.

Я удивленно глянула на раненого.

– Я признался, что ты ничего не говорила Виктории о моей невиновности, опасаясь, что она не сможет поверить тебе без веских доказательств, – внес ясность Шурик. – Рассказал, как мы решили искать преступника своими силами, чтобы доказать, что я не виноват.

– Главное, что ты объяснил, почему не звонил так долго! – Виктория улыбалась, глядя на Шурика, и во взгляде ее сквозила откровенная нежность. – Записка в букете с укропом! Надо же!