Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Д) Запрещается проживание в пределах Пруссии представителей и уполномоченных иностранных политических организаций, независимо от того являются эти представители немецкими или иностранными подданными.

II

Виновные в нарушении настоящего постановления и уличенные в нарушении его подвергаются 3-месячному тюремному заключению, уличенные вторично — снова 3-месячному тюремному заключению, с высылкой немедленно по отбытии наказания из пределов Пруссии, без права обратного въезда.

Русский язык, машинопись.

9. Бискупский — Шикеданцу

11 марта [19]33

Дорогой Арно Густавович.

Посылаю Вам очередные информации. Прошу передать Розенбергу

1) мои показания по делу Гофмана.

2) он мне говорил, что Вы ему не давали читать протоколы от 23 авг[уста] 32 г[ода] — речь Кагановича.

Прошу ему ее дать.

Прошу также знакомить его с остальными информациями, которые я Вам посылаю.

Если бы эти информации Вас не интересовали, сообщите мне, чтобы я без надобности не печатал лишней копии.

Очень благодарен за устройство свидания вчера. Я очень доволен беседой с Вашим другом [т. е. с Розенбергом — И.П.].

Шлю сердечный привет супруге и Вам.

Ваш [подпись].

Русский язык, автограф.

10. Шабельский-Борк — Шикеданцу[714]

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Дорогой Арно Густавович.

Я Вам звонил еще раз в восемь вечера, но Друг [т. е. Бискупский — И.П.] в это время пришел и посоветовал написать, чтобы было точно и без риска телефонных бесед.

I. Пару дней тому назад у русского эмигранта, бывшего богатого купца, сохранившего свое состояние — Петра Парамонова[715] — был Дмитриев-Ветров[716] (главный инициатор «Русского Национал-социалистического Движения»). Он предложил Парамонову пожертвовать деньги на типографию. Когда последний отказал, Дмитриев сказал ему: «Сейчас мы у Вас просим, а скоро у Вас потребуем». Эти слухи пошли по колонии и волнуют ее, а потому я лично спросил у Парамоновых верно ли это, на что получил утвердительный ответ (тел. Парамонова B6 Корнелиус 28–09)

За эти дни до меня со всех сторон доходят неблагоприятные слухи об инициаторах «русского национал-социалистического движения», а также о том, что они начинают уже и пристегивать мое имя. Я спросил у Друга не лучше ли мне теперь же выйти из этой организации, и он мне посоветовал узнать по этому поводу мнение Ваше и Альфреда Вольдемаровича, так как Друг находит, что нежелательно обижать Лихингера[717] преждевременно.

II. Затем еще одно весьма важное обстоятельство. От имени руководства Вашей партии некоторые лица (кто именно, еще установить не удалось) обратились к некоторым русским организациям с предложением набрать несколько активных молодых членов эмигрантских правых организаций для нападения на советское представительство в Берлине, чтобы использовать это нападение для производства обыска при создавшейся суматохе. Подробности еще не удалось установить, однако дело кажется более чем подозрительным. Очень прошу сведение это держать в полном секрете, иначе не удастся выяснить подробности.

III. Дмитриев мне говорил, что он был в Мюнхене несколько месяцев тому назад в «Брауне Хаус»[718]

от имени их русского центра, находящегося в Риме, и даже поднес Вождю Вашему какой-то письменный адрес (приветствие). Не нашли бы Вы возможным узнать у Альфреда Вольдемаровича, верно ли это.

Шлю сердечный привет.

Ваш

Русский язык, машинопись.

11. Шабельский-Борк — Шикеданцу

ДОВЕРИТЕЛЬНО

Берлин, 14 марта 1933

Дорогой Арно Густавович.