Посол. Разорванный остров

Вертя перед глазами стальную шкатулку, Белецкий продолжал размышлять о предстоящей ему нелёгкой задаче. В свете гибели секретаря японского посольства и усиленного розыска человека, причастного к ней, тайный советник нисколько не сомневался, что его визит в резиденцию посла не останется незамеченным. Вряд ли, конечно, жандармы выставили вокруг особняка на Дворцовой набережной часовых либо соглядатаев, однако в самом доме наверняка есть глаза и уши «голубых мундиров». К тому же неизвестно, как отреагирует сам господин Эномото, когда ему сообщат о визите будущего родственника человека, причастного к смерти секретаря посольства. Пожалуй, что и не примет – кто их, дипломатов, знает!

Да и стоит ли эта шкатулка того, чтобы он, главноуправляющий Корпусом железнодорожных инженеров и без пяти минут товарищ министра путей сообщения, рисковал своим положением, репутацией, а паче того, своим будущим? Вспоминая значительное выражение лица жандармского ротмистра, Белецкий не сомневался: если такой субъект пронюхает, что его ведомство попытались обойти на повороте, неприятности гарантированы!

Может, стоит заглянуть в шкатулку? Один грех на его душе уже имеется: письмо-то Настеньке он вскрыл и прочёл!

Белецкий, воровато оглянувшись на запертую дверь кабинета, вставил найденный в конверте ключ в скважину и покрутил его. Звонко щёлкнув, крышка шкатулки слегка приподнялась. Нагнувшись и не притрагиваясь к шкатулке, Белецкий попробовал заглянуть внутрь: внутри лежала толстая пачка исписанных бумаг, а под ними виднелись краешки нескольких фотографий.

Тут же устыдившись своего порыва, Белецкий поспешно запер шкатулку и спрятал ключ обратно в конверт с письмом Настеньке. Плюнуть на всё, заклеить конверт и отдать дочери?

Настенька непременно постарается выполнить поручение жениха. Помчится в посольство, наговорит, чего доброго, дерзостей, попадёт на заметку жандармам. А перво-наперво, узнает о том, что жених, скорее всего, уже погиб. Такую боль причинять любимой дочери Белецкий никак не мог! Значит, надо всё делать самому.

Отперев дверь кабинета, Белецкий позвонил колокольцем и велел появившемуся слуге попросить подняться к нему молодую барыню. Надо как-то порасспрашивать дочь. Может, Настенька наслышана от Мишеля о каких-то привычках его японского друга? О местах прогулок, например… Надо бы как можно осторожнее повыведать об этом! Иного способа повидаться с посланником Белецкий, как ни старался, выдумать не мог.

* * *

– Господин вице-адмирал! Я пригласил вас сегодня в неурочный для наших дружеских, как я полагал, встреч – для того, что сообщить вам тяжкую новость и выразить вам искренние соболезнования…

Обычно Александр принимал своих визитёров посреди своего рабочего кабинета стоя, вынуждая, тем самым, стоять во время аудиенции и их. Нынче, пригласив японского дипломата, он нарушил давнюю традицию: извещённый дежурным адъютантом о прибытии Эномото Такэаки, Александр встретил его почти у самых дверей. Произнося первую фразу, он, прикоснувшись к локтю японца, второй рукой сделал приглашающий жест в сторону дивана между двумя альковами, несколько поодаль от своего рабочего стола. Усадив японца, Александр присел и сам.

– Третьего дня, при невыясненных пока обстоятельствах, погиб секретарь вашего посольства господин Асикага Томео. Его тело было найдено на железнодорожном перегоне близ Варшавы. Примите, господин посол, мои личные и самые искренние соболезнования по поводу этой трагедии.

Если сообщённое известие и поразило Эномото, то по его невозмутимому лицу этого никак не было заметно. Вице-адмирал лишь наклонил голову, выражая тем самым благодарность за личные соболезнования русского царя.

– Моя телеграмма его величеству японскому микадо приготовлена и подписана – как и официальное уведомление министерства иностранных дел в адрес министерства внешних связей японского правительства, – продолжил Александр. – Я попросил лишь отложить отправку этих депеш до моей встречи с вами, чтобы уточнить: надо ли извещать о смерти господина Асикага Томео военное министерство Японии? Как меня информировали, покойный секретарь числился по военному министерству. Вероятно, исполнял должность военного атташе?

– Не думаю, ваше величество, что о смерти господина Асикага следует особым образом уведомлять наше военное министерство, – покачал головой посол. – Он не был военным атташе и лишь выполнял отдельные поручения военного министра господина Сайго Такамори. Могу ли я осведомиться, ваше величество об обстоятельствах гибели моего соотечественника?

– Это самый трудный вопрос, господин Эномото! Признаться, узнав о гибели господина Асикага ещё вчера, я отдал строжайшее распоряжение о проведении самого полного дознания – рассчитывая на усердие и расторопность полицейских властей с тем, чтобы, встретившись с вами, изложить все подробности. Увы, ваше высокопревосходительство: мои подданные меня подвели! Могу лишь сообщить, что к смерти вашего соотечественника, скорее всего, имеет какое-то отношение ваш знакомый по Петербургу, гвардейский прапорщик Берг…