Посол. Разорванный остров

– Брр, от одного её названия мороз по коже, – покрутил головой Берг. – Это тюрьма для политических, государственных преступников. Зачем она вам? Впрочем, – махнул рукой Берг. – Если уж вы себе в головушку свою японскую втемяшили… Да, и что государь? В газетах ничего о посещении Равелина не писали.

– А мы туда в тот раз так и не попали. Его величество объяснил это нехваткой своего времени. Правда, мне показалось, что русскому императору просто неприлично посещать такие заведения. Однако министр двора, господин Адлерберг, тогда заверил меня, что отдаст специальное приказание, чтобы меня допустили в тюрьму Трубецкого бастиона в любое время, когда я пожелаю…

– Что ж, проверим, – с сомнением покачал головой офицер.

По дороге Берг продолжал размышлять о японском этикете и с досадой думал о том, что с любым соотечественником, да и с европейцем, пожалуй, он давно бы перешёл на «ты» и предложил бы обращаться друг к другу дружески, по имени. Но с японцем всё было иначе: явно выделяя Берга среди прочих своих новых знакомых в России, Эномото продолжал «держать дистанцию» даже на дружеских пирушках, куда Берг неоднократно приглашал своего иноземного друга.

Вскоре ободья кареты посланника загрохотали по булыжникам Петровского моста[42], и перед аркой ворот Иоанновского равелина лошади встали.

Берг, опустив окно кареты со своей стороны, крикнул караульному:

– Его высокопревосходительство Чрезвычайный и Полномочный Посол Японии к коменданту крепости!

Тяжёлые ворота медленно, словно нехотя, распахнулись, на подножку вскочил караульный офицер, показывая дорогу. Карета проехала мимо артиллерийского цейхгауза, Петропавловского собора и остановилась у подъезда комендантского дома. Караульный офицер соскочил с подножки, откозырял поджидающему на крыльце адъютанту коменданта крепости Корсакова.

– Прошу, ваше высокопревосходительство! – адъютант распахнул обе половинки дверей, покосился на Берга. – А вы, господин. Не имею чести быть знакомым – очевидно, вы по министерству иностранных дел? Его высокоблагородие генерал от кавалерии Корсаков, комендант крепости, не будучи заранее предупреждён о времени вашего визита, сейчас будет. Прошу пока в приёмную его высокоблагородия!

Ждать коменданта долго не пришлось. За дверью вскоре послышалось мелодичное перезвякивание шпор, и появился Николай Андреевич Корсаков. Услыхав просьбу посла, радости генерал не высказал и даже чуть сдвинул кустистые брови. Однако полученное им от министра двора распоряжение насчёт разрешения на посещение тюрьмы для государственных преступников было, по всей видимости, однозначным, и возразить комендант не решился. Берг, также не испытывающий радости от столь необычной экскурсии, чувствовал удовольствие хотя бы в том, что догадался сегодня отправиться на прогулку в статском платье. Генерал, как и его адъютант, был уверен, что с послом может быть только какой-то чин из МИДа: вряд ли младший офицер гвардейского сапёрного батальона удостоился бы генеральского внимания и разрешения на посещение тюрьмы.

– Да, конечно… Просьба, конечно, необычная – но не смею, как говорится, возражать, господа. Я провожу вас непосредственно к смотрителю тюрьмы, а по дороге коротко познакомлю с нашей, так сказать, узилищной историей-с.

Генерал повёл гостей вдоль Екатерининской куртины.

– Раньше, собственно, арестанты содержались в этих куртинах, опоясывающих крепость, да в одноэтажном здании цехов Монетного двора у стен Трубецкого бастиона, – отрывисто, словно выученный урок, рассказывал Корсаков. – Это было весьма неудобно для распределения охраны, и в конце 60-х годов я вошёл в главное инженерное управление с предложением приспособить под тюремные нужды казематы этого бастиона. В результате моего обращения внутренние стены Трубецкого бастиона разобрали, и в этом месте по проекту двух военных инженеров было построено пятиугольное здание новой тюрьмы. Официально она называется Арестантскими помещениями Санкт-Петербургской крепости.

– Здание, как вы изволите видеть, двухэтажное, – продолжал генерал, остановившись у входной арки с полосатой деревянной будкой часового. – Внутренний двор предназначен для прогулок заключённых. Там же имеется баня, кою арестанты посещают дважды в месяц. В здании, кроме камер, имеются караульные помещения. Там же расположена и квартира смотрителя. Имеете намерение заглянуть в камеры, ваше высокопревосходительство? – неожиданно Корсаков в упор поглядел на Эномото.

– Если это возможно, – поклонился тот.