Посол. Разорванный остров

– Кабы раньше упредили меня, ваше высокопревосходительство… Врасплох прямо застали меня – да и то сказать, для обеда-то рановато-с… Не обессудьте, ваше высокопревосходительство – разве что раковый супчик с расстегаями предложить осмелюсь. Селянку стерляжью могу порекомендовать. Ежели временем располагаете, то минут через пятнадцать могу молодых пулярдов с бекасами по-французски организовать-с! Наши гости, извините, не из Японии будут?

– Оттуда, оттуда, Фёдор, – усмехнулся Стремоухов.

– Тогда, исходя из традиционных пристрастий японского народонаселения, сей момент могу предложить отварной рис с овощами «фантази» – с редькой, каперсами и спаржей-с…

– Вот видите, господин вице-адмирал, какие у нас в министерстве молодцы работают? – Стремоухов повернулся к Эномото. – Кого к нашему Фёдору ни приведи – враз определит, и про национальные кухонные особенности вспомнит! Давай, Фёдор, неси на своё усмотрение! Как насчёт адмиральской чарки, господин посол? Не побрезгуете для разогревания аппетита?

Эномото покачал головой:

– Русские вина и наливки слишком крепки, ваше высокопревосходительство! Боюсь обидеть вас отказом, но ещё более опасаюсь, что после русской чарки наш перерыв может продлиться слишком долго!

– Предпочитаете саке, господин посол? – тут же встрял метрдотель, услужливо поворачивая длинный породистый нос к японцу, а затем к Стремоухову. – Сие есть национальная японская слабая водка с дымком-с, господин директор. К столу подают в несколько подогретом виде-с. Ежели желаете, могу поискать-с.

– Давай, ищи! – рассмеялся Стремоухов.

– Сей момент! – и Степаниди исчез за портьерой.

К немалому изумлению Эномото, в буфетной действительно нашлась небольшая глиняная склянка с японской водкой. Разливать её, правда, пришлось не в керамические специальные чашечки, а в хрустальные рюмки. Попробовав саке, Эномото долго разглядывал глиняный, сплюснутый на манер фляжки кувшинчик, пытаясь по латинской надписи определить сорт напитка. Выпив вторую рюмку, вице-адмирал признался, что ничего подобного до сих пор не пробовал.

– Старинный рецепт! – не моргнул глазом, отрапортовал Степаниди.

Стремоухов, заметив неподдельный интерес высокого гостя к напитку, тут же распорядился:

– Заверни-ка нам вторую фляжечку, с собой, Фёдор! Чтобы господин вице-адмирал подольше помнил русское гостеприимство! – и, заметив мучительные сомнения на лице метрдотеля, повторил: – Давай-давай, Фёдор! И третью поищи, чтобы нам и господина Уратаро не обидеть!

– Слушаюсь…

Завершая лёгкий импровизированный ланч кофе и сигарой, Стремоухов мельком глянул на часы и из вежливости всё же поинтересовался у Эномото:

– Так что, господин вице-адмирал? Есть настроение продолжить сегодняшний раунд? Не передумали? Ну, тогда милости прошу в переговорную…

Пропуская вперёд японцев, директор Азиатского департамента краем глаза уловил из-за портьеры отчаянную жестикуляцию метрдотеля Степаниди.

– Прошу прощения, господа! Я на минуточку, распоряжение отдам. А вы идите пока прямо по коридору, у лестницы я вас непременно догоню, – Стремоухов, проводив японцев, повернулся к Фёдору. – Ну, что у тебя тут стряслось?

– Не погубите, ваше-ство! – с отчаянием зашептал Фёдор, просунувшись к самому уху директора и поминутно оглядываясь на неспешно удаляющихся японцев. – Я ведь из самых лучших побуждений! Фитиль азиятам хотел, как у нас говорится, вставить! Показать, что и русские не лыком шиты! А подлец Ермоленко под монастырь подвёл! Никак не можно им фляжки эти глиняные, будь они трижды прокляты, дать! Скандал ведь, международный скандал, не меньше!

Потеряв терпение, Стремоухов запихнул метрдотеля поглубже за портьеру и велел излагать всё в темпе allegro, но не частить. Говорить внятно! Что за скандал? Какой фитиль и кому было намерение вставить?

Слегка успокоившись, Степаниди уныло начал каяться. Решив удивить японцев наличием в буфетной МИДа их национального напитка саке, он, будучи наслышан о его рецептуре, немедленно и самолично изготовил японскую рисовую водку, разведя до соответствующих «плепорций» малороссийскую горилку-первач. Получилось, как с гордостью отрапортовал Фёдор, совсем недурственно, что и было подтверждено поварскими, проходившими вместе со Степаниди корабельную службу на императорской яхте «Штандарт».

И всё было бы хорошо, не вмешайся младший стюард Ермоленко с того самого «Штандарта», заявивший, что японскую водку положено подавать и разливать из глиняных склянок. В них же, как ему доподлинно известно, эту самую саке и подогревают. Этот же Ермоленко добыл где-то и самую фляжку, на которой оказалась выбитой некая надпись по-латыни. Не придавая ей значения, поварские залили во фляжку «пожененный вдвое» самогон, и Степаниди с торжеством подал «саке» высоким гостям.