Посол. Разорванный остров

Поняв, что о случайно упомянутом французе японец говорить просто не желает, Берг, привыкший к этой привычке своего друга, с лёгкостью переключился на прежнюю тему:

— А от чего ещё предостерегают дорогих японских гостей наши славные правоохранители? — поинтересовался он, возвращая карту Петербурга.

— Остальное мне понятно, друг мой: не носить с собой крупные суммы денег, остерегаться сомнительных предложений от незнакомых лиц, сулящих большую денежную выгоду при минимальных вложениях. Даже относительно женщин лёгкого поведения есть пожелание! — улыбнулся Эномото. — Ни в коем случае не знакомиться с ними без рекомендаций лиц, заслуживающих доверия. Даже список приложен нескольких петербургских домов терпимости, где персонал проверен и ни за что не допустит вольности или грубости с порядочными господами.

— Ха-ха! Эномото, дружище, а почему вы мне этот списочек не показываете? — оживился Берг. — Знаете, было бы любопытственно…

— Потому что у вас есть невеста, — отшутился японец. — Впрочем, если серьёзно, то вас в этих домах вряд ли примут, Берг: вы им неинтересны. Персонал этих домов, скорее всего, состоит на жалованье вашего МИДа. И их интересуют не плотские утехи, и даже не доходы от таковых, а дипломатические секреты. Значит, вы предлагаете «Буфф», Берг?

— Да. Кстати, там вторую неделю выступает неподражаемая Гортензия Шнайдер, звезда парижской оперетты[41]! На её премьерные спектакля, наверное, смогли бы попасть только вы, в вашем дипломатическом статусе. Да и насчёт сегодня я не уверен, друг мой…

Японец немного подумал и предложил:

— Давайте сегодня просто покатаемся по городу, без какой-либо определённой цели.

— Не желаете на оперетку? Как вам будет угодно! К вашим услугам! Верхом? В вашем экипаже?

— Пожалуй, что в экипаже. В мундире вид у меня слишком официальный, а в традиционной японской одежде с двумя мечами — слишком экзотический. Всякий раз, когда я выбираю японское платье, получается, что не я обозреваю вашу прекрасную столицу, а она меня, — улыбнулся Эномото. — И вы сегодня в статском, как я вижу!

Он хлопнул в ладоши, вызывая слугу: к колокольчику, обычно употребляемому для этих целей, он за несколько месяцев пребывания в русской столице не привык или не желал привыкать. Отдав распоряжение об экипаже, Эномото извинился перед гостем и отлучился переодеться.

Поджидая друга, Берг подумал о своей статской одежде и внутренне поёжился, представляя себе командирский разнос в том случае, если князю Кильдишеву кто-то скажет о том, что офицер его батальона грубо нарушает строжайшее предписание об обязательном ношении мундира. В статском гвардейские офицеры могли появляться на улицах и в присутственных местах только при наличии отпускного билета, либо за границей.

Уже на крыльце особняка, занимаемого Чрезвычайным и Полномочным Послом Японии в России на Дворцовой набережной, Берг мельком глянул на тёмные, наглухо зашторенные окна угловых комнат, поинтересовался:

— Как поживают ваш помощник? Господин Уратаро — здоров ли? А господина лейтенанта Асикага я вообще что-то не вижу в последнее время…

— Благодарю за беспокойство, господин Берг! Лейтенант Уратаро Сига здоров, он делает большие успехи в русском языке и очень помогает мне в текущих переговорах. Лейтенант Асикага Томео не принимает в переговорах непосредственного участия, у него… другие задачи. Признаться, я и сам его неделями порой не вижу! — криво улыбнулся Эномото. — Видимо, в ближайшие дни он ненадолго покинет Петербург и выедет в служебную поездку в Европу.

— «Видимо»? — удивился офицер. — Ваш сотрудник и подчинённый покидает посольство и страну пребывания, а глава дипломатической миссии ничего не знает об этом?

— Господин Асикага через несколько дней ненадолго отбывает из Петербурга. Вот и всё, что мне положено знать, друг мой! — снова вымученно улыбнулся посол. — Вы же офицер, Берг, и должны понимать: полученные приказы не обсуждаются!

— Как раз это я вполне способен понять, — вежливо кивнул Берг. — Моё удивление, если позволите, вызвано другим. Ваше посольство, как, впрочем, и всякое другое, проходит по линии министерства иностранных дел. Не так ли?

— У нас оно называется министерство внешних связей, — мягко поправил Эномото. — Впрочем, суть одна, вы правы. Вас удивляет то, что один из сотрудников дипломатической миссии занимается делами, о которых не ведает её глава? Но ведь дипломатия многогранна, мой друг! Её можно уподобить сплаву стали, из которого выковывают японский меч: металл, по сути, один, а вот способы ковки, закалки, обработки и шлифовки придают одному клинку разные свойства…

— Очень образно и весьма поэтично, — похвалил Берг. — Однако, согласитесь: оружейный мастер, создавая катану, должен иметь представление о каждой мелочи процесса созидания! Что за меч получится, если помощник…

Подыскивая образное сравнение, Берг замолчал, морща лоб и шевеля пальцами. Эномото рассмеялся, увлекая друга к подъехавшей карете посланника.