Посол в Париже. Воспоминания

Мой доклад в ложе Великого Востока Франции был посвящен франко-российским отношениям. Незадолго до этого Франция стала жертвой террористических актов. Поэтому неизбежно возникла тема секуляризма. В своем ответе я был, как всегда, откровенен и прям. Я сказал, что каждый человек, особенно молодой, нуждается в мечте, в духовной жизни, не обязательно религиозной, что атеизм, особенно в агрессивной форме, как это имеет место во Франции, создает внутри человека пустоту, и что исламистские фундаменталисты используют эту внутреннюю пустоту для заполнения ее экстремистскими идеями и вербуют молодежь в джихад, священную войну против иноверцев. Я провел параллель с тем, что мы пережили в СССР, где царствовал атеизм, крайняя форма секуляризма. Атеизм, по сути, был орудием в руках большевиков, чтобы бороться с церковью и отвоевывать пространство для их собственной религии – коммунистической идеологии. Остальное мы знаем. Коммунистическая система в СССР рухнула, а православная вера в современной России переживает настоящее возрождение. Другие страны должны учиться на советском опыте, чтобы не повторять тех же ошибок.

Надо сказать, что мои слова произвели глубокое впечатление на собравшихся. Председательствующий на заседании заметил мне, что для того, чтобы говорить о секуляризме в таких выражениях перед братьями, надо иметь мужество. Однако после конференции несколько масонов подошли ко мне и сказали, что разделяют мою озабоченность.

Я также удостоился чести посетить храм ложи. Я очутился внутри церкви, с той разницей, что вместо Иисуса за алтарем я увидел бюст Марианны, а над алтарем – слова: «Свобода, равенство, братство», девиз ложи. Если бы мое посещение храма было организовано до конференции, я, возможно, был бы более осторожным в своих высказываниях о секуляризме.

В калейдоскопе моих воспоминаний есть и другие сильные эмоциональные моменты.

Как, например, я могу забыть семейную пару Маге с юга Франции, которая подарила медаль своего сына, погибшего в бою, семье российского солдата, погибшего в Сирии от рук террористов? Когда террористы окружили его и он понял, что ему не выбраться, он попросил своих боевых товарищей направить огонь на него, и погиб вместе с окружавшими его врагами. Этот подвиг не оставил равнодушным французскую пару, которая написала письмо в посольство. Я сообщил об этом благородном жесте российским властям, и французы были приглашены в Москву, где их принял президент Путин, и они смогли собственноручно передать медаль своего сына семье русского героя.

Или еще один пример необычной солидарности с русским народом простого француза. После возвращения Крыма в состав России в 2014 году и организованной на Западе антироссийской кампании по этому поводу, я получил письмо от директора лицея в городе Провен, который сообщил мне, что в их лицее сохранился скелет русского солдата, принимавшего участие в кампании во Франции в 1814 году, и он хотел бы вернуть его на родину. С согласия французских властей мы организовали передачу останков русского солдата в Россию, где он был похоронен с воинскими почестями через двести лет после смерти на военном кладбище, недалеко от того места, где 7 сентября 1812 года произошло знаменитое Бородинское сражение.

Когда я оглядываюсь назад, я вижу лица людей, которые оставили след в моей жизни, научили меня быть тем, кем я стал сегодня. Первыми, без сомнения, были мои родители, которые воспитывали меня в духе уважения к другим людям и передали мне семейные ценности.

Потом мои учителя в школе и институте, которые щедро делились своими знаниями. Недавно я узнал, что моя первая учительница французского языка в МГИМО, Мария Михайловна Анфилофьева, отпраздновала свои 92 года и помнит обо мне пятьдесят четыре года после того, как научила меня первым французским словам, так же как я вспоминаю ее с огромной благодарностью.

Коллеги, сопровождавшие меня на первых шагах дипломатической карьеры. Каждый преподнес мне свои уроки, как положительные, так и отрицательные. Моим первым послом в Париже в 1971 году был Валериан Зорин, выдающийся дипломат советской школы, сменивший в 1965 году Сергея Виноградова, друга генерала де Голля, харизматичного и открытого человека, которого очень любили французы.

Я не буду перечислять всех выдающихся дипломатов, с которыми мне довелось работать, но не могу не упомянуть имена некоторых из них: Степана Червоненко, Виктора Карпова, Льва Менделевича, Анатолия Адамишина, Якова Рябова, Юрия Дубинина, Юрия Рыжова, Евгения Примакова, Юрия Рубинского. Последний продолжает быть моим другом и учителем, особенно по истории Франции, которую он знает лучше самих французов.

Я принадлежу к той старой школе российской дипломатии, которая готовила настоящих экспертов в своей области, специалистов, глубоко понимавших проблемы, с которыми они имели дело. К этим знаниям, что я пополнял всю свою жизнь, я всегда добавлял кусочек своей души, которая открывала мне сердца французов.