Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг.

Климент VIII предлагал Аббасу напасть на османов немедленно, без всяких задержек. «Мы надеемся на Ваше благоразумие и Ваш здравый смысл для того, чтобы использовать этот благоприятный случай, и, пока Турок держит весь цвет своей армии в Венгрии, Вы, поддержанный христианским оружием[286],

нападете на него со своими стальными клинками с флангов. ‹…› Не должно быть никакой задержки, чтобы не упустить представившуюся возможность»[287].

Только после открытия второго фронта против турок, по заверениям Климента VIII, «Вы будете полезны Христианам и Христиане в свою очередь Вам…

»[288]. Остальная часть письма была посвящена уговорам Аббаса вступить в лоно католической церкви. Папа считал, что, обратившись в католичество, Аббас накрепко будет привязан к другим христианским государям и будет более готовым к объединенным действиям против османов. Апостольское, духовное начало подавило в Клименте VIII трезвого и расчетливого политического деятеля, которым он на самом деле являлся.

Ответ Климента VIII разочаровал Аббаса. Шах был осведомлен о действиях Рудольфа II в Венгрии, однако считал их недостаточными для намеченной цели. О намерении объединить Испанию, Венецию, Тоскану и другие государства или выслать вооруженные силы на театр военных действий не было сказано ни единого слова. Даже полномочия его посланников, Э. Ширли и Хусейн Али-бека, были подвергнуты сомнению[289]. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что уникальные для Европы предложения Аббаса остались нереализованными.

Однако некоторый результат персидским посольством все-таки был достигнут, и не без участия Э. Ширли. В декабре 1600 г. персидское посольство прибыло в Рим, где ему был оказан торжественный прием[290]. После этого на глазах одного из кардиналов Римской курии произошла ссора между Хусейн Али-беком и Э. Ширли, якобы из-за полномочий главного посла. Впоследствии Орудж-бек утверждал, что это произошло не из-за полномочий, а из-за вскрывшейся кражи посольских подарков, которые Э. Ширли продал в Москве английскому купцу[291].

Правда, существует и другая версия. «Истинный повод для внезапного отъезда Ширли так и остался тайной. Ходили упорные слухи, что документы персидского посольства и письма шаха Аббаса к европейским принцам были похищены одним из людей Ширли и доставлены в Константинополь великому визирю. Чувствуя нависшую над собой опасность, Ширли решил спрятаться в Венеции

»[292]. В «Хронике кармелитов» утверждается, что Э. Ширли долгое время оставался в Италии и не спешил уезжать в Испанию. Один из очевидцев в Римской канцелярии писал: «Он непрерывно обменивается письмами с королем Персии, и утверждает, что остается в Италии в качестве чиновника короля Персии, и продолжает давать ему (шаху) надежду на то, что он возвратится»[293]. Так или иначе, но в 1602 г. Э. Ширли находился уже при дворе императора. Ширли хорошо понимал, что больной Рудольф II не является человеком, способным объединить Европу против османов. Кроме того, все свои действия в этом направлении Рудольф всегда координировал со своим дядей Филиппом II, при дворе которого вырос. К рассматриваемому времени в Испании уже три года правил новый король – пятнадцатилетний Филипп III. Прежних, доверительных отношений между мадридским и пражским дворами уже не было, однако австрийским Габсбургам была крайне необходима помощь Испании в «долгой турецкой войне». Прибыв в Вену в марте 1602 г., Э. Ширли отправил несколько писем с предложениями Аббаса в Испанию Филиппу III[294].