Посредник. Противостояние (СИ)

Все было, как и раньше, как будто он никогда и не встречался с желавшим то ли прикончить его, то ли что-то выяснить Квинтом. Все, кроме, разве что, еще одной, новой повинности.

С недавних пор к обязанностям Глеба добавилось позирование скульптору, скрупулезно, в течение, по крайней мере, получаса не сводившему с него глаз, а затем еще дольше колдовавшему над мраморной глыбой. На протяжении всего этого времени Глеб был вынужден стоять неподвижно, принимая, как говорил скульптор, героическую (а как ему казалось, нелепую) позу.

Поначалу он пытался протестовать, но Гар таким непререкаемым тоном сообщил ему, что его каменная копия займет место перед стеллажом с составленными по его рассказам книгами, что возражать было бесполезно, и мальчику оставалось смириться со своей судьбой.

– Может, я ординарий? – спросил Глеб после того, как Клея вновь назвала его слабаком из-за плохо освоенного приема.

– Почему это? – задала встречный вопрос принцесса. – Неважное владение мечом не означает, что ты не радужник, – заметила она, разгибая спину. – Скорее наоборот.

– Но и радужник из меня никакой, – возразил Глеб. – Сколько времени Рад со мной возится, и хоть бы маленькое облачко появилось.

Клея удивленно на него посмотрела, а затем залилась звонким смехом.

– Маленькое облачко? – переспросила она, вытирая выступившие на глазах слезы. – Ты хоть вообще представляешь, что такое анима?

Вспомнив, как Миркс невзначай употребил это слово, Глеб честно покачал головой.

– А еще учат тебя, называется! – процедила сквозь зубы принцесса уже без тени улыбки. – Я, конечно, понимаю, что Рад немой и все такое, а Леви мало что в этом смыслит, но вот Миркс мог бы быть пообщительнее.

Глеб ничего не ответил. Он считал, что девочка продолжит сама, когда выговорится, и не ошибся.

– То, что ты называешь облачком, именуется анимой не просто так, – приземляясь на траву, сказала Клея.

Смекнув, что разговор предстоит длинный, Глеб последовал ее примеру.

– Анимой также называется душа, – подождав, пока он разместится поудобнее, начала принцесса.

– Душа?

– Вот именно. Те облака, как ты их называешь – это та же душа, просто выпущенная наружу.

– Как это?

– Не в буквальном смысле, конечно, – поспешила поправиться Клея. – Если хочешь, называй это внутренней энергией человека. У обычных людей, ординариев, эта сила не так велика, и она себя не проявляет. У меченосцев и радужников дело обстоит по-другому. Наша жизненная сила заключается в наших способностях. В обычном состоянии они образуют единое целое с нашей душой, и ничем внешне мы от ординариев, разумеется, не отличаемся. Но стоит использовать способности, как все изменения налицо. Потесты сильнее пяти ординариев, дексы быстрее и проворнее, чем три пары рук и ног, окулы обладают зрением острее трех пар глаз, а хранители знаний запоминают получше двадцати человек, и скрыть такое невозможно.

– Поэтому эти облака называются душой, – чтобы не запутаться, вслух проговорил Глеб.

– Верно, – подумав, что тот обратился к ней, ответила Клея, – но у радужников она действительно выставлена наружу, мы можем видеть ее. Хотя есть у них еще одна особенность, и лучше тебе хорошенько ее запомнить.

– Особенность?

– Если один из ординариев или меченосцев вымотается, устанет так, что будет не в силах даже пошевелить пальцем, он просто потеряет сознание, отдохнет и придет в себя, – как обычно, в общем.

– У радужников не так? – попробовал догадаться Глеб.

– Когда радужник использует цветовую магию, то есть когда он высвобождает аниму... когда у него появляется над головой облако, – почти отчаянно добавила Клея, видя, что Глеб перестает ее понимать, – каждый раз, когда радужник за непродолжительное время расходует силу, его анима становится все меньше. Каждое радужничество требует определенной энергии анимы, и нужно время на ее восстановление.

– То есть обла... анима может просто исчезнуть, если радужник использует всю свою силу? – логически предположил Глеб.

– Исчезнуть-то она исчезнет, да только вместе со своим владельцем. Полное растрачивание анимы для радужника означает смерть.

Принцесса придвинулась к нему ближе и, зяглянув в глаза, сказала:

– Запомни: когда освоишь радужничество, никогда, слышишь, никогда не расходуй аниму полностью, всегда следи, чтобы оставался хотя бы маленький кусочек, хотя бы легкий дым, иначе умрешь.

Глеб кивнул, ничего не ответив. Он вдруг вспомнил то странное чувство, когда Рад окутал его своей анимой и красный туман, казалось, заполнил собой весь мир.

– Тогда, ночью, Рад обездвижил Миркса и стражника, хотя мог прикончить их, – словно услышав его, сказала принцесса. – Но убийство требует гораздо большей энергии, чем обездвиживание, а его целью была я, а не они.

– То есть он берег аниму? – на всякий случай уточнил Глеб.

– Именно, – поддакнула Клея. – Похоже, боялся, что ему может не хватить на меня сил, и просто убрал их с дороги. Хотя на тебя он израсходовал почти всю аниму, и если бы Миркс, очнувшись, не вмешался в ваш бой, Рад бы умер.