Постигая прошлое (СИ)

— Ух, хорошо! — произнёс, разминая затекшие руки, освобождённый от верёвок Демьян. На его лице красовались несколько приличных кровоподтёков, левая бровь была рассечена, а под глазом наливался шикарного вида синяк, но крепыш улыбался, как ни в чём не бывало. — А ты Пустой и впрямь добрый воин! Недаром дядька Прохор тебя нахваливал, ой не зря! Теперича до конца верю, што Комара ты побил.

— Может и добрый, может и Комара побил, только не пойму я, как у меня всё это получается. Иногда чувствую, словно руки сами всё делают, а я лишь со стороны за тем что происходит, наблюдаю. А в голове то нет ничего, пусто в голове то! — проговорил, постукивая себе по лбу

— Ничаго, возвернёца твоё былое обратно, никуда не денеца, потерпи чуток.

— Хорошо, так и сделаю. — ответил, невесело улыбнувшись. — Надо бы оружие забрать. Вдруг Годун вернётся с подмогой, да даже если не вернётся, задерживаться тут не стоит, только дождаться дядьку Прохора, и уходить сразу. Не знаю, чем мы заинтересовали городской совет, но интерес этот мне совсем не нравится.

После того, как Ивашка отпёр сундук, начали спешно вооружаться. Пояс с висящем на нём мечом в ножнах с одной стороны, и колчан со спецболтами с другой. Арбалет на ремне через плечо. Вроде всё, готов.

Жаль, конечно, что придётся спешно покинуть столь приятное местечко, особенно обидно лишиться возможности попариться в обещанной Медведем бане и вместо спокойного ночлега в тишине и уюте, опять нестись непонятно куда, спасаясь от нежданной погони.

Внезапный скрип отворяемой двери и, прозвучавшая следом невнятная возня в, предшествующих входу в главный зал сенях, заставили меня сдернуть с плеча арбалет, а Демьяна взять на изготовку один из своих топоров.

Годун с подмогой подоспел? Так быстро?! Или это всё-таки дядька Прохор с Медведем вернулись? Оказалось, почти всё угадал верно, только вот Годун без подмоги был и, судя по всему, не особо радовался столь скорому возвращению.

Первым, сквозь дверной проём, спотыкаясь и едва не падая, влетел один из годуновских охранников. Оружия у вояки не оказалось, также отсутствовал шлем, а накидка с гордым символом крестоносцев была разорвана и свисала с закрытого кольчугой плеча, словно парус корабля, потрёпанного бурей. Второй вояка, такой же потрёпанный, обесшлемленный и разоружённый, не заставил себя долго ждать — вкатился следом. Дальше, по идее, была очередь третьего охранника, но тот куда-то запропастился, вместо него появился сам Годун. И хоть, в отличие от своих подручных, шёл он вполне твёрдо, но как оказалось, совсем не по своей воле. Позади этих остатков побеждённого горе-воинства грозно топал хмурый, как туча Медведь, за ним, не менее хмурый, но вдобавок сосредоточенный, двигался бородокосый.

— Да уж, набедокурили тут! Лишь стоило за порог выйти и на тебе… — задумчиво произнёс возвратившийся в свою вотчину хозяин корчмы, оглядывая творившийся в зале беспорядок.

Перевёрнутые столы и разломанные лавки, разбросанная посуда и еда. Картину погрома довершали тела участников драки, тут и там раскинувшиеся в живописных, но совершенно статичных позах. Хотя некоторые из них уже начинали приходить в себя, вяло шевелились и болезненно охая, ощупывали синяки и ушибы. Чем больше Медведь оглядывал всё это, тем больше хмурился, хоть и до этого выглядел хмурее некуда.

— Так вот, незнамо кого за свой стол сажать. — назидательно проговорил Годун, поправляя своё, слегка помятое одеяние. — С чужаками глаз в остро держи. По такому вот недогляду привечаешь преступников окаяных.

— Преступниками стража заниматься должна, а не ты. Так што за погром плату с тебя возьму!

— Я по указу городского совета за ими пришёл, вот грамота…

— Не твоего ума энтакие грамоты. — махнул рукой Медведь и спросил с усмешкой. — Надобно есчё вызнать откель у тебя грамота энта, али ты со своими охальниками в стражу городскую подался?

— Я верный сын славного града нашего и оттого…

— Об том и не начинай, мне и так уж всё ясно. Вперёд стражи хотел их в полон взять. Осталось вызнать для чего совет всю эту катавасию затеял, ясно, што выгоду каку то поиметь хотят, но што за выгода такая?! — вновь перебил корчмарь надувшегося от важности Годуна. И, немного поразмышляв вслух, больше не обращая внимания на его попытки протестовать, обратился к помощнику. — Ивашка, поди за дверь, да гляди вокруг, которые в корчму идут всех отваживай, а коли стражу увидишь, бегом обратно вертайся.

— Славно, вы тута бились то. Вдвоём, значица, супротив энтакой толпы управились! — улыбаясь сквозь усы, похвалил подошедший к нам, крёстный.

— Добрая битва вышла. — согласно покачал головою Демьян. — Два десятка побили. Токмо перемогли оне нас, уж связали, но Пустой путы разорвал и оставшуюся десятку один положил, потом и меня освободил. Крестник твой — воин, каких мало!

— А я иньших в крестники и не беру! — хохотнул бородокосый, хлопая меня по плечу.

— Дядька Прохор, местные властители нас преступниками объявили, уходить надо, пока не поздно. — обратился к крёстному, переводя разговор на более важные, чем восхваление моих подвигов, темы.