Постижение Петербурга. В чем смысл и предназначение Северной столицы

Параллельные заметки

. Впервые городские власти по-настоящему осознали важность массовой эвакуации лишь после того, как противник перерезал все 12 железнодорожных направлений и все автомагистрали, связывающие Ленинград со страной. 4 сентября Военный совет Ленинградского фронта дал указание в кратчайший срок переправить в тыл 1,2 миллиона человек. Железной дорогой — до Шлиссельбурга, а оттуда — по воде через Ладожское озеро. Но задача была уже явно невыполнимой, тем более через несколько дней враг захватил и этот, последний свободный коридор.

И всё же эвакуация продолжалась даже после начала блокады. С конца ноября до конца декабря 1941 года самолётами из города было вывезено 35114 человек [15. С. 199], а с 22 января до середины апреля 1942-го по ладожской трассе — ещё 554186 [15. С. 200].

Излишне говорить, что эвакуация из блокированного города была сопряжена с огромным риском. Герой войны Ольга Лисикова, той первой военной осенью совершившая на своём транспортном самолёте не один десяток рейсов в блокадный Ленинград, рассказывала мне, что летали всегда только днём: «Ночью лететь было нельзя, ведь тогда мы открыли бы коридор вражеским бомбардировщикам. Шли строем по шесть-семь машин, прижавшись к самой земле. В верхней части фюзеляжа, на турели, —

крупнокалиберный пулемёт: единственная наша защита, не считая, конечно, личного опыта» [6].

Несмотря на условия полётов, благодаря тому самому опыту, потери бортов были всё же редки. Намного больше жертв приносил путь через Ладогу: машины то и дело подвергались артобстрелам и бомбёжкам, нередко проваливались в полыньи, едва живые блокадники замерзали в неотапливаемых фургонах и автобусах. Недаром сами ленинградцы «Дорогу жизни» называли «Дорогой смерти»…

* * *

В Первую мировую войну обе российские столицы ощутили продовольственные трудности лишь через два с лишним года, в конце 1916-го, да и то не потому, что в стране истощились запасы, а потому, что правительство ввело низкие твёрдые цены на хлеб и крестьяне не хотели «задарма кормить город», который им-то всё продавал по рыночным, постоянно растущим ценам. В 1941-м ситуация оказалась совсем иной: уже 26 июня, на четвёртый день после вступления страны во Вторую мировую войну, в Кремле состоялось большое совещание под председательством заместителя главы правительства Николая Булганина, с участием многих наркомов СССР и РСФСР, а также руководителей Госплана. На повестке дня стоял один вопрос: введение в стране карточной системы. Дмитрий Павлов, в те дни нарком торговли РСФСР, спустя несколько десятилетий признал, что уже в начале Великой Отечественной «имевшиеся запасы продовольствия не могли обеспечить свободную продажу на длительный срок…» [19. С. 38]. Так благодаря колхозному строю уже 18 июля в Москве и Ленинграде, Московской и Ленинградской областях, а затем и по всей стране было введено нормированное питание.