Постмодернизм устарел...

История, как ни странно, подтвердила этот тезис. Парадокс XX в. состоял в том, что необходимость социализма, порождённая глобальными катаклизмами такого масштаба, как Первая мировая война и антиколониальные революции, действительно была доказана еще на стадии империализма. И Мировая социалистическая система не случайно возникла в масштабах, охватывавших треть человечества и просуществовала семь десятилетий, показав достаточно высокие и устойчивые темпы развития, ознаменовав своё господство высокими достижениями в области технологий, науки, образования, социальной защиты и культуры. Но одновременно эти семь десятилетий существования МСС показали, что эта система, будучи не случайно порождённой противоречиями предшествующего мира, в то же время не имела достаточных оснований для своего возникновения и, потому, по сути дела, оказалась мутантом, обществом, возникшим в условиях недостаточных объективных и субъективных предпосылок для движения к строю более экономически эффективному, чем капитализм, более социально справедливому и свободному, чем так называемое «открытое общество»[5]

.

Этот парадокс ознаменовался тем, что «реальный социализм» не только обеспечил высочайшие достижения и прорыв в области науки, культуры и социальных гарантий, но и ознаменовался торжеством тоталитарной политической системы, массовым насилием и подавлением инакомыслия. Именно последние черты возникшей, как я подчёркиваю, не случайно, и не случайно ушедшей в прошлое советской системы, к сожалению, сегодня воспроизводятся возникающей в мировом масштабе глобальной протоимперией. Уход в прошлое «мутантного социализма» ознаменовался не прорывом в новую, переходную к «царству свободы», эпоху и социальную систему, а реверсивным ходом истории, породившим тенденцию к возникновению ультраимпериализма.

Я не исключаю того, что эта эпоха придёт на смену не просто неолиберальному «концу истории», торжествовавшему на протяжении двадцати лет, но и целой эпохе империализма, начавшейся на рубеже XX века и просуществовавшей, с различными вариациями и модификациями, на протяжении всего XX века. Оставаясь, в целом, в рамках антагонистического общества, «мира отчуждения», «царства необходимости» и даже в рамках капиталистической общественно-экономической формации (я намеренно использую здесь формационный, а не цивилизационный подход, правомерность чего была показана выше) этот ультраимпериализм, возникающий сегодня на наших глазах, может оказаться началом новой, достаточно длительной эпохи, для которой будут характерны тенденции:

эволюции от видимости свободной мировой конкуренции к прямому диктату крупных, сращенных с метагосударством (США, ЕЭС) и/или наднациональными институтами государственного регулирования (ВТО, МВФ) корпоративных структур в экономике;

замещения скрытого политического манипулирования при помощи различных политических технологий и PR формами более или менее открытого авторитаризма и тоталитаризма, прямого наступления на институты демократии, гражданского общества, права человека и на «периферии» и в «центре» (так называемый «патриотический акт» в США — первая ласточка этого процесса); циничного использования «права силы» и методов реколонизации в геополитике; перехода от скрытого идеологического манипулирования при сохранении хотя бы формального идейного плюрализма и относительной свободы слова, совести и т. п. к однозначному господству государственной («имперской») идеологии и давлению на инакомыслящих.

При этом ценности «цивилизованного мира» чем дальше, тем больше будут отождествляться с интересами глобальных игроков (хозяев «империи») и последние будут действовать (уже начали действовать), конечно же, исключительно в интересах «цивилизованного мира», как в сталинской системе номенклатура действовала в интересах «народа». И точно так же всякий инакомыслящий и инакодействующий человек или их ассоциация будут квалифицироваться как то ли «антипатриотичные», то ли «попирающие ценности цивилизации» при угрозе появления новых «врагов народа („цивилизации“, „империи“)».