Постмортем

— Стой! Мы пришли оттуда! — он кивнул в совершенно другую сторону, где зияло боковое ответвление, чёрное и неровное, как пасть чудовища.

— Да?.. — удивился юноша. — Ну ладно.

— Нет-нет-нет! — запротестовал Атис. — Мы вышли оттуда! — и указал в третью сторону.

— Нет уж, позвольте, я точно помню, что мы вышли из этого хода!

— Не могли мы из него выйти! — настаивал старик. — Вон видите на бревне какая зарубка? Я её приметил.

— Здесь на бревне точно такая же! Подсветите!

Атис подошёл ближе и действительно — на старом бревне, что успело почти окаменеть, нашлась длинная и хорошо различимая черта.

— Мда… — седой некромант задумчиво поскрёб бороду. — И что теперь делать?..

— Что делать?! — прошипел Кассиан. — Что делать?! Ах, я скажу вам, что делать!..

Увесистое колечко, оттягивавшее карман на груди Тальфа, пришло в движение.

— Боги, да замолчите вы оба, — крыс высунул наружу мордочку и принюхался. — Колдуны, тоже мне, банальных вещей не умеют!.. Опусти меня на пол! — потребовал он у молодого человека и тот поспешно повиновался.

— Хм… — Клаус отбежал к проходу, который выбрал Тальф, встал на задние лапы у прохода и принюхался. — Нет, точно нет, — прозвучало из темноты. — Не помню такого запаха.

— А тут? — спросил Кассиан, указывая на свою штольню.

Клаус в пару прыжков очутился у бревна с зарубкой и через пару мгновений громко чихнул:

— Тоже нет. Оттуда плесенью несёт — просто жуть. Как вы сами этого не чуете?.. Гадость. А вот оттуда… — крыс подошёл поближе к последнему ходу. — Да, мы точно пришли оттуда.

Атис возликовал:

— Я же говорил!.. К тому же я, кажется, вспомнил, где мы свернули не туда! Сейчас точно найдём дорогу!

Несмотря на уверенность старика, он ещё несколько раз заводил Тальфа и Кассиана в тупик. Клаус уселся на плече молодого человека и постоянно принюхивался на случай, если снова придётся искать обратную дорогу.

Пустые штольни и брошенные выработки чередовались с небольшими естественными пещерами, в одной из которых Тальф чуть не провалился в трещину, откуда доносилось журчание воды. То и дело попадались ржавые кирки, тачки и прочий инструмент. Встречались и обвалы, но небольшие — их получалось миновать без проблем, не считая грязь на одежде. Это не особо волновало Тальфа, но Кассиан, проползая по очередной куче камней и засохшей глины, вполголоса отпускал выражения, с помощью которых можно было бы заслужить кое-какой авторитет в криминальных кабаках.

В тусклом свете появились угловатые очертания вагонетки, мимо которой пришлось протискиваться, вплотную прижавшись к стене.

После этого Кассиан снова принялся отряхиваться и горестно вздыхать, как обычно вздыхают люди, пришедшие взять денег в долг, а Тальф обошёл его и застыл, увидев, как в темноте впереди загораются целые созвездия зелёных огоньков.

— Это… — он сделал шаг назад.

Атис отвлёкся от наблюдений за страдающим Кассианом и взглянул в ту же сторону, что и молодой человек:

— А, не обращайте внимания. Это мертвяки-рабочие, безобидные. Они тут уже лет двести лежат, ещё с тех пор, как тут камень добывали. Износились-то все, вот их тут и оставили — кому они после каменоломен-то нужны?.. Пойдёмте, господин ректор, время не ждёт, а мантию-то всё равно уже не спасти.

Тальф очень тщательно выбирал, куда поставить ногу, но всё равно ступал по ломким старым костям, которые весело хрустели под подошвами сапог. Некроманту было жутковато и очень не хотелось смотреть под ноги, но вовсе не из-за того, что он топтался по чужим останкам — чай не впервой — а из-за бесчисленного множества зелёных огоньков: тусклых, еле тлеющих. Когда Атис и остальные подходили ближе, они медленно, будто нехотя, загорались в черепах, обтянутых высохшей кожей с клочками волос. Загорались и внимательно следили за нежданными гостями, провожали их взглядами и — Тальф чувствовал это всей кожей — ещё долго смотрели вслед.

Хозяин таверны: толстый, гладкий и розовощёкий, похожий на поросёнка с праздничной открытки, спустился в подвал, держа зажжённую свечку высоко над головой. Привычно пригнулся, чтобы не стукнуться лысой башкой о низкую притолоку, обошёл стоящий в проходе ящик («Говорил же Марте его убрать, как об стенку горох, уже третий день ходим и спотыкаемся!»), увернулся от висящего под потолком гигантского свиного окорока и, выпрямившись, замер.

На него смотрели три человека, покрытые грязью от подошв сапог до скрытых капюшонами макушек.

Пара мгновений молчания, в течение которых три пары глаз очень внимательно следили за пухлой ладонью, которая потянулась куда-то в темноту, попыталась что-то нащупать — и всё-таки нащупала черенок лопаты.

— Уважаемый, мы… — заговорил Кассиан, но хозяин таверны не дал договорить.

— Да откуда ж вы только лезете!? — проревел трактирщик, хватаясь за лопату так, что не оставалось никаких сомнений — пользоваться ей он умеет. Спина Тальфа заныла в предвкушении побоев.

— Мы можем всё объяснить! — колдун отступил на пару шагов, Атис и молодой человек сделали то же самое, прячась за его спину.

— Не надо мне ничего объяснять! Третий раз! Третий раз за месяц! Проклятые бродяги!