Посторонний в доме

– Даже у самого неумелого адвоката не возникнет трудностей с тем, чтобы вызвать обоснованное сомнение, – сказала она. – Простите, но придется закрыть дело.

– Так я и думал, что вы это скажете, – ответил Расбах и мрачно посмотрел в окно.

Глава 48

После тюремных тягот возвращение домой кажется странным и великолепным. Карен наслаждается возможностью побыть в тишине и одиночестве, отсутствием враждебных взглядов, отвратительной еды и вони. Первые несколько дней напоминают лучший отпуск в ее жизни. Она поздно просыпается, долго лежит в полной ароматной пены ванне, готовит свои любимые блюда. Она обожает комфорт, для нее было пыткой его отсутствие.

И потом, она чувствует облегчение. Над ней больше не висит обвинение в убийстве. Ей все еще вменяют неосторожное вождение и подделку документов, но по сравнению с тем, что было, это мелочи. Джек Кельвин обо всем позаботится.

Облегчение неимоверное.

Не надо больше беспокоиться, что Роберт Трейнор найдет и убьет ее.

Не надо больше беспокоиться, что Том случайно узнает, что она не та, за кого себя выдает.

Не надо больше беспокоиться о том, кто пробирался в дом в их отсутствие. Потому что теперь они знают, кто это. И больше она не сможет этого делать. Они сменили замки. А еще установили новую охранную систему и не выключают ее, даже когда дома. Даже при том, что добились ордера на запрет Бриджит приближаться к ним.

Потому что кого когда-либо останавливал ордер?

Отношения с Томом наладились. Сначала она боялась, что они не смогут забыть о том, что им пришлось пережить. Ему не понравилось, что она солгала полиции, притворившись, что все вспомнила.

– Зачем ты это сделала? – спросил он, когда они были наедине. – Если ты не помнишь, почему нельзя было сказать правду – что ты не помнишь? – он был явно огорчен.

– Подумала, что так будет лучше, – ответила она. – Подумала, что это нам поможет.

Он обжег ее сердитым взглядом.

– Я не люблю ложь, Карен. Терпеть не могу ложь.

Он был очень расстроен, но, кажется, когда обвинение сняли, смирился. Карен не знает, кто, по мнению Тома, на самом деле застрелил Роберта Трейнора. Они об этом не говорят. Том знает, что она не помнит. И он точно верит, что Бриджит не в себе. Боится ее. Карен знает, что если Том и считает, что она застрелила бывшего мужа, то он понимает, почему она это сделала, и прощает ее. Ее он не боится.

Кажется, что он до сих пор любит Карен, хотя его любовь изменилась, стала осторожнее. Когда ее выпустили из тюрьмы и она вернулась домой, он решительно закрыл за ними дверь, едва они пересекли порог, и серьезно посмотрел на нее:

– Я хочу начать все сначала, – сказал он. Таким серьезным она его еще не видела. Он взял ее за руки, наклонился почти вплотную к ее лицу и произнес: – Больше никакой лжи. Пообещай мне, Карен.

От его хватки было больно. Она пристально посмотрела на него в ответ. И сказала:

– Обещаю, Том, больше никакой лжи. Клянусь.

– Теперь мы все друг другу рассказываем, – продолжил он, – и ничего не утаиваем. И ты, и я. Всегда.

– Да, обещаю, Том, – согласилась она, и на ее глаза навернулись слезы.

– Я тоже обещаю, – ответил он и поцеловал ее долгим и страстным поцелуем.

Убираясь на кухне, Карен думает, как злится, должно быть, Бриджит, сидя в своем кресле с вязанием на коленях и наблюдая за их домом через дорогу. Все получилось не так, как ей хотелось. Бедняжка Бриджит. Карен слышала, что Боб ушел от нее. Какой шок он, наверное, испытал, когда узнал, что его жена преследовала соседей, пробиралась к ним в дом, когда их не было, копалась в их вещах. Что она была на месте преступления тем вечером. Что, возможно, она убийца, и полиция считает, что она подложила в гараж Краппов пистолет. Неудивительно, что он ушел. Возможно, он опасался за свою жизнь. И возможно, небезосновательно. Никогда не знаешь, что Бриджит выкинет.

Больше Карен не общается с Бриджит, своей бывшей лучшей подругой. Вычеркнула ее из своей жизни. И теперь она собирается хорошо провести время. Наконец-то она свободна.

Бриджит сидит в полумраке в пустом доме. Прожигает взглядом задернутые шторы в доме напротив под номером 24 по улице Догвуд-Драйв. Сквозь шторы просачивается мягкий свет, за ними тепло и счастье, которые ей никогда не достанутся, неважно, сколько усилий она готова приложить. Спицы сердито стучат друг о друга: ей горько, обидно и досадно.

Раз за разом она перебирает в голове произошедшее. Есть и хорошее – от нее ушел Боб. Он был ошеломлен, когда узнал, что творилось у него под самым носом. А он ничего не замечал. Вот если бы Боб проявлял внимание, тогда, возможно, ничего бы и не случилось. Но все же она рада, что он ушел. Туда ему и дорога. Ей не нужны его опасливые взгляды, презрение. Не нужны его носки на полу, пятна от зубной пасты у раковины, его хлам, запросы и присутствие в доме. Пока он платит по счетам, она рада, что его нет.

Ей хочется побыть одной. Если она не может получить Тома, ей никто не нужен. Она подождет, пока не придет ее время.