Постсоветская молодёжь. Предварительные итоги

Большинство опрошенных считает получение высшего образования необходимым условием для успешной карьеры, «доступа» к высоким заработкам. При этом для молодых типичен прагматизм в отношении обучения. Значительная часть считает для себя самым важным получение такого образования, которое принесет в будущем высокий доход. Освоение специальности, подготовка к будущей профессии менее важны и ценны, чем получение «корочки». Характерны очень туманные представления учащихся о будущей профессиональной работе. Только 39 % учащихся в школе и около половины студентов собираются в будущем работать по специальности.

Такая неопределенность связана с состоянием системы образования и рынком труда, то есть с существующими институциональными рамками. Молодые довольно легко адаптируются к существующей «институциональной среде», вписываются в сложившиеся контексты и подчиняются им. Слабо выраженная среди студентов неудовлетворенность качеством преподавания, его уровнем, объемом, направленностью, организацией и проч. не выходит за рамки «частного» недовольства. Единичные, слабые попытки протеста, попытки изменения ситуации быстро гаснут и, что особенно важно, не находят практически никакого отклика среди студенчества в целом[21]. В студенческой среде мы точно так же не видим никаких явных признаков формирования инициатив, связанных именно с улучшением качества обучения и преподавания, как нет никаких явных признаков формирования групповой, социальной солидарности во всех прочих сферах жизни общества.

Прагматичная ориентация на процесс получения высшего образования – не новое явление. И в советские времена студенты гуманитарных, например филологических, факультетов учились, считая, что большинству из них придется работать – по крайней мере по распределению – в школе, заниматься учительской деятельностью, а не наукой (и это соответствовало действительности). Таким образом нивелировалась ценность универсального, широкого гуманитарного образования, причем планки индивидуальных достижений занижались как преподавателями, так и студентами. Изучаемые предметы делились на «нужные» и «ненужные», воспринимавшиеся как «избыточные», оцениваясь с узкопрагматичной, житейской точки зрения.

В «новое время» такую функцию «понижающего трансформатора» в большой мере играют деньги – представление о будущей зарплате.

Будущий и желаемый высокий доход слабо связан с процессом обучения, специализации, накоплением «квалификационного ресурса», необходимого для успешной конкуренции на рынке труда. После получения диплома для большинства молодых важным становится не реализовать в профессии полученные знания, а попасть в такие социально-экономические ниши, где есть «большие деньги», где старт, даже с самых низких должностных позиций, сразу дает больший доход, чем это предполагает квалификация, скажем, рядового инженера или преподавателя. Тем самым и в сфере образования девальвируется ценностный смысл индивидуального достижения, личных усилий, которые могли бы стать главным «ресурсом обмена» при выходе на рынок.

Качество российского образования – как среднего, так и высшего – одна из самых болезненных, ключевых для модернизации и развития российского общества проблем. Вокруг нее ведется много дискуссий и среди экспертов. В списке «самых острых» проблем молодежи на «невозможность получить хорошее образование» там, где респондент живет, указали лишь 13 % всех опрошенных молодых (11-е место в списке из 14 проблем). То есть для основной массы молодых людей эта проблема незначима.

Таблица 10. Значимость доступности качественного образования по типам поселения респондентов (в % к соответствующей группе опрошенных)

Опрос молодежи 2006 г.

Проблема «недоступности хорошего образования» острее стоит там, где меньше мест, куда можно попасть, «просто заплатив кому нужно». В столицах, где сконцентрировано большинство ведущих вузов страны, она практически незначима.

Претензии к системе образования среди молодых связаны главным образом с общим для всего населения недовольством нарушением всеобщего права на получение бесплатного образования, то есть реакцией на распад советской государственной системы образования.