Поступь хаоса

Ночь в самом разгаре. Болото в темноте кажется еще гуще и черней, чем днем. Мы бежим обратно за моим рюкзаком, а потом разворачиваемся и удаляемся в темноту, чтобы хоть немного отойти от трупа Аарона (пожалуйста, пожалуйста, пусть он умер, пусть это будет труп). Мы перелезаем через упавшие деревья и корни, все дальше углубляясь в болото. Наконец мы попадаем на крохотную полянку – просто участок ровной земли без деревьев и кустов, – и я останавливаюсь.

Я по-прежнему держу нож. Он лежит в моей руке и сверкает, как чувство вины, как слово «трус», снова и снова. Лезвие то и дело отражает свет обеих лун, и боже, это очень мощная штука. Могущественная – я как будто должен стать его частью, а не наоборот.

Я прячу нож в ножны, которые висят между моей спиной и рюкзаком, – с глаз долой.

Потом снимаю рюкзак и нашариваю в нем фонарик.

– Умеешь пользоваться? – спрашиваю я девчонку, включая и выключая свет.

Она, как обычно, молча смотрит на меня.

– Ладно, неважно, – говорю я.

Горло все еще болит, лицо саднит, грудь ноет, Шум продолжает засыпать меня страшными картинками о том, каково пришлось Бену и Киллиану на ферме, и как скоро мэр Прентисс узнает, куда я сбежал, и что будет, когда он погонится за мной, за нами (очень скоро, если не уже), поэтому какая к черту разница, умеет ли девчонка пользоваться фонарем?! Конечно же не умеет.

Я достаю из рюкзака книгу и свечу на страницы. Снова открываю карту и пальцем следую по стрелкам Бена от нашей фермы вдоль берега реки, через болото и снова вдоль реки.

Найти дорогу с болота не так-то сложно. На горизонте всегда видны три горных пика, один поближе, а остальные чуть дальше, но все же недалеко друг от друга. Река на карте Бена пролегает между первым и двумя остальными, так что нам надо лишь держать курс на прогал между горами, пока не найдем реку. А там мы пойдем вдоль ее берега к тому месту, куда ведут стрелки.

К другому поселению.

Вот оно, в самом низу странички, на краю карты.

Новое и неведомое поселение.

Можно подумать, голова у меня и без того не забита всякими дурацкими мыслями.

Я смотрю на девочку, которая, по-прежнему не моргая, глазеет на меня. Свечу фонариком ей в лицо. Она морщится и отворачивается.

– Откуда ты родом? – спрашиваю. – Отсюда?

Я тычу фонарем в карту и ставлю палец на другой город. Девчонка не шевелится, поэтому я машу ей рукой, но она по-прежнему неподвижно глазеет на меня. Я вздыхаю, сую дневник ей чуть ли не в лицо и подсвечиваю страницу.

– Я, – показываю на себя, – вот отсюда. – Показываю на ферму к северу от Прентисстауна. – Это, – обвожу руками болото, – здесь. – Тычу в него пальцем на карте. – А идем мы вот сюда. – Указываю на город. Бен написал его название, но… А, неважно. – Ты отсюда? – Показываю на девчонку, потом на город, потом снова на девчонку. – Ты отсюда?

Наконец девочка переводит взгляд на карту, однако на увиденное никак не реагирует.

Я с досадой вздыхаю и отхожу. Мне неловко стоять так близко.

– Ну, лучше б ты была оттуда. – Я снова опускаю глаза на карту. – Потому что мы туда идем.

– Тодд! – тявкает Манчи.

Я поднимаю голову. Девчонка начала ходить кругами по полянке и рассматривать деревья и кусты, как будто уже видела их.

– Ты чего? – спрашиваю.

Она смотрит на меня, на мой фонарик и показывает пальцем между деревьев.

– Что? У нас нет времени…

Она опять показывает в нужную сторону и идет туда.

– Эй! – кричу ей вслед. – Эй, стой!

Что ж, придется бежать за ней…

– Мы должны идти по карте! – Я ныряю под ветки и цепляюсь за них рюкзаком. – Эй, подожди!

Я кое-как плетусь дальше, Манчи бежит следом, а от фонарика почти никакой пользы – луч только выхватывает из темноты отдельные ветки, сучки и лужи. Мне приходится то и дело опускать голову и выдирать откуда-нибудь рюкзак, так что смотреть вперед, чтобы не упустить из виду девчонку, почти некогда. Вдруг она встает возле упавшего дерева с вроде бы обугленным стволом.

– Ты чего? – повторяю я, наконец ее догнав. – Куда ты?..

И тут я все вижу.

Дерево и впрямь обгорело, причем недавно: неопаленные щепки почти белые и совсем свежие. А рядом полно точно таких же обугленных стволов – по обеим сторонам здоровой свежевырытой канавы: ее как будто прорыл упавший с неба огромный горящий предмет.

– Что случилось? – Я обвожу фонарем канаву. – Кто это сделал?

Девчонка смотрит налево, туда, где один конец канавы исчезает в черноте ночи. Я направляю туда фонарик, но свет слишком слабый. И все-таки меня не покидает ощущение, что там что-то есть.

Девчонка молча уходит во мрак, навстречу неизвестно чему.

– Ты куда? – спрашиваю я, не надеясь на ответ и никакого ответа, ясно дело, не получая.

Манчи пускается за девчонкой, как будто хозяин теперь не я, а она, и они вместе скрываются в темноте. Я держусь на расстоянии. От девчонки все еще исходит тишина, и она все еще меня пугает, точно вот-вот проглотит целый мир и меня вместе с ним.