Поступь Повелителя

Зато при нем присутствовал ваш придворный маг, который всегда готов поделиться с коллегами полезной информацией. Или ты полагаешь, я был крысой дольше этих восемнадцати дней?

Постой, Мыш, а как мы его отыщем? Ни я, ни ты не знаем, как его зовут и как он выглядит!

Его зовут Виктор.

Но здесь-то его зовут иначе!

И он рыжий.

И все? Тоже мне особая примета!

Жак, ты обратил внимание на местных жителей?

А я их видел?

Разумеется, ты их видел и в Мистралии, и в Ортане, и здесь, у портала. Они почти поголовно смуглы и черноволосы, как мистралийцы. Редко когда попадается русая голова и светлые глаза. Полагаешь, здесь такое множество рыжих, что наш знакомец среди них потеряется?

А дорогу ты знаешь?

Разумеется.

Но откуда?..

Прогрыз планшет главнокомандующего Хора и изучил карты.

—Ты даешь! Они ведь тоже на другом языке!

Все не так сложно, как ты думаешь. Если только знаешь цифры. А там все просто — на карте указан масштаб: одна тройная закорючка равна шестидесяти петелькам с хвостиком. Вот здесь,— он кивнул на приборную панель,— есть счетчик, который указывает, сколько петелек с хвостиком проехала машина. Мы проехали почти четыреста, осталось еще чуть больше тысячи.

А вот здесь,— добавил Жак,— есть еще один полезный прибор, который показывает, что за эти четыреста петелек с хвостиком мы спалили почти весь бензин. Вопрос: на чем будем ехать остальные чуть больше тысячи?

У нас есть что-то в запасе?

В кузове есть еще две канистры, но их и на полдороги не хватит.

Будем ехать, пока сможем, по пути постараемся добыть еще топлива.

Оптимист ты, Мыш...— тяжко вздохнул Жак, уже понимая, что остаток дороги им предстоит тащиться пешком через голую пустыню, где нет ни воды, ни пищи, зато встречаются голодные монстры и участки повышенной радиации. Настолько повышенной, что, наткнись они на такое местечко, тут-то их путешествие и закончится.— Кстати,— поторопился уточнить он, ибо воспоминание о радиации пробудило очень нехорошие подозрения.— А вот на этот прибор ты смотрел?

Мыш на миг оторвал взгляд от дороги и довольно равнодушно сообщил:

А, смотрел. Он пищал.

А сколько он показывал?! — в ужасе вскричал Жак, уже начиная чувствовать тошноту и представлять себе два трупа в машине.

Я не обратил внимания. Это важно?

Мыш, ты рехнулся! Мы никогда не доедем до твоего старейшины! Мы умрем на полдороге! Ты заехал в зараженное место и даже не посмотрел на дозиметр! О господи, стоило ли бежать от Повелителя, чтобы врезать дуба в радиоактивной пустыне!..

Да я пошутил,— усмехнулся Мыш.— Не беспокойся, когда прибор запищал, я остановился, изучил обстановку и наложил щит Сияющей Пещеры.

Хороши шуточки! Ты хочешь сказать, что наша классическая магия знает щиты от радиации? Откуда?

Ох, Жак, ну как ты можешь заниматься адаптацией переселенцев, если сам толком не знаешь мира, в котором живешь? Этот вид излучения открыли гномы еще несколько сотен лет назад, они регулярно до какой-нибудь беды докапываются. Тогда же и пришлось искать методы лечения и создавать магическую защиту. Порча Сияющей Пещеры пробрала даже гномов, хоть они и устойчивее людей в этом отношении. Так что успокойся и не нервничай, мучительная смерть посреди пустыни тебе не грозит. Ты уже в состоянии управлять машиной? Я хотел бы тоже немного поспать.

Тормози,— вздохнул Жак.— Поменяемся. Заодно бензина дольем. Только учти, если что — я тебя разбужу!

Как выглядит «если что» в твоем понимании? — насмешливо поинтересовался Мыш. Тормозил он аккуратно и так бережно, словно этот раздолбанный грузовик был хрустальным.

Например, если запищит дозиметр или нападут дикие звери.

Щит я лучше обновлю прямо сейчас, чтобы ты меня не будил зря,— решил волшебник.— А если нападут, попробуй просто убежать. Пока я не высплюсь после сегодняшней битвы и закрытия портала, боец из меня все равно неважный. Вот если на дороге появятся люди, у которых можно разжиться бензином, тогда буди.

Вот если бы ты мне еще объяснил, как отличить людей, дарующих бензин, от людей, его отбирающих вместе со всем остальным имуществом,— проворчал Жак, перебираясь на водительское сиденье,— так тебе бы и вовсе цены не было.

- Очень просто.— Мыш беззаботно зевнул и повертелся на сиденье, устраиваясь поудобнее.— Первых не существует в природе.

В последний раз Кантор чувствовал себя настолько идиотски полгода назад, когда стараниями судьбы ему пришлось прятаться за декорациями в Погорелом театре. На этот раз судьбу не в чем было упрекнуть — в глупое положение он поставил себя сам, исключительно по собственной бестолковости. И теперь, медленно размазывая по тарелке странную сероватую массу с неопределимым запахом, пытался сформулировать относительно внятный ответ на вопрос: «За что ж ты, варвар отсталый, пылесос изувечил?» В голову лезли только непрошеные воспоминания о вечно невыученных уроках патриотического воспитания и навязчивый вопрос: а не окажется ли эта неизвестная еда последней в его жизни?