Посты сменяются на рассвете

На танцплощадку Алексей ходил по обязанности. Танцевать он не любил, Насте был верен. Но Ленька Бирюлин, ездовой из расчета их тачанки, влюбился в одну дивчину, ужасно ее ревновал и в те вечера, когда по службе не мог сам заявиться на танцплощадку, перепоручал Тамару Алексею. А тут случилось, что на Тамару «положил глаз» пехтура — заядлый танцор с малиновыми петлицами, темнобровый красавец. Пришлось объяснять, что к чему. Так, с конфликта, началось их знакомство. Сергей оказался хорошим веселым парнем. Летом и лагеря их училищ рядом. И даже тактические учения, на которые приезжали Семен Михайлович Буденный и Ока Городовиков, разыгрывали вместе: конники прорывали оборону пехоты. Иногда совпадали и их увольнительные. Но все же не друг, а просто знакомый. Друзей у Алексея хватало среди своих, конников.

В последний раз, когда повстречал Сергея в городе, тот сказал, что тоже со дня на день ждут они выпуска.

И вот — построение на плацу. Начальник училища зачитывает приказ маршала Тимошенко. С этого момента они — лейтенанты! И разлетаются в разные края. У него предписание — в кавалерийский полк, дислоцирующийся под Ломжей, у самой советско-польской границы. Новенькая форма, портупея, командирский простроченный ремень, широкий, не чета курсантскому, звонкие шпоры и поскрипывающая кобура, без нагана — его он получит в части.

Приказ он слушал в строю двенадцатого июня, в Ломжу прибыл девятнадцатого, к вечеру нашел полк в летних лагерях в лесу.

Друзья в училище наставляли: главное, как в первый раз доложишь. Вот и его эскадрон. Кубанские казаки. Хоть по новому уставу отменили для них особую форму, командиры на свой страх сохранили бурки — честь и гордость казацкую.

Комэск и четверо взводных расположились в тени, играли в домино.

Алексей отпечатал шаг, отчаянно ударил шпорой о шпору, вытянулся:

— Товарищ капитан! Выпускник Тамбовского Краснознаменного кавалерийского училища имени Первой Конной армии прибыл в ваше...

— Ладно, ладно! Не кричи. Вольно, — передернул черными крыльями бурки комэск. — Сидай. В «козла» гарно рубишься?..

В пятницу и субботу Алексей принимал свой взвод — знакомился с красноармейцами, осматривал тачанки и пулеметы, коней, сбрую, хозяйство.

— Да вы не беспокойтесь, товарищ лейтенант, — уважительно, а все же по-отечески, усмешливо охлаждал его пыл помкомвзвода, кадровый, усы с проседью. — Мы ж казаки, ко́ней холим.

Вечером вызвали в штаб полка.

— Тебе после прохождения наук и отпуск положен? — поинтересовался комполка. — И невеста, наверно, заждалась? Как зовут? — Одобрил: — Гарно имя. Вот тебе приказ: завтра дуй в отпуск, возвращайся с Анастасией, с хозяюшкой, как подобает кадровому кавалеристу. И начнем служить.

Лейтенант... Взвод... В отпуск за Настей... Если может быть человек дважды и трижды счастлив, то так счастлив сегодня он! Уже давно затих лагерь, а ему под пологом палатки все не спалось. От волнений этих последних дней, от запаха летних горячих трав, от радостных мыслей пьяно кружилась голова.

Прислушался. За брезентом лениво переговаривались дневальные. У коновязи заржал и забил копытом жеребец. В распахнутый полог был виден треугольник звездного неба.

— Товарищ лейтенант, тревога!

Голос зычный, но без волнения. Алексей посмотрел на часы: четверть пятого.

Красноармейцы седлали лошадей, запрягали тачанки.

— Шинель и плащ не берите, — посоветовал помкомвзвода. — Выедем, построят — и распустят. У нас так каждое воскресенье.

С запада, из-за леска, оттуда, где в семи километрах пролегал пограничный рубеж, выплыли самолеты.

— Глянь-ка! Кресты!

— Это чтоб попугать!.. — неуверенно начал кто-то.

На бреющем полете черные машины с воем пронеслись над лагерем. Рванули огненные столбы. В грохоте, в дыме погасло солнце.

— Эскадрон, повзводно, по направлению к лесу — галопом марш! — услышал Алексей громовой голос капитана.

Наступило утро 22 июня 1941 года.

2

В отличие от Алексея Сергей с самого раннего детства мечтал стать военным. Сколько синяков получал в жарких уличных сечах! И во всех баталиях он — командиром: то Суворовым, то Чапаем, то Щорсом. «В атаку! За мной! Вперед!..»

Исполнилась мечта: двенадцатого июня 1941 года в строю таких же подтянутых, надраенных, силящихся побороть улыбки молодцов, в тот же день, что и Алексей на плацу своего кавалерийского училища, слушал Сергей приказ о выпуске и производстве в лейтенанты. «Лейтенант!» Одно лишь слово, а преодолен рубеж, отделяющий всю прежнюю жизнь: не школяр, не курсант — командир! Правда, когда получал комсомольскую путевку в военное училище, мечтал он о крылышках, о небе. Подвел левый глаз: ноль-восемь, а брали в авиацию лишь с абсолютным зрением. Оно и понятно: соколы!.. Предложили в пехотное. Сергей было заартачился, но военком разъяснил: Тамбовское Краснознаменное — это бывшие Московские курсы краскомов, созданные но личному приказанию Владимира Ильича Ленина.

В Ковно, в штаб армии, Сергей приехал в тот самый день, когда в нескольких десятках километров отсюда разыскал своих конников Алексей.