Посты сменяются на рассвете

Среди макизеров больше всех заинтересовал друзей испанец Феликс. Судя по скупо оброненным им словам, он воевал на стороне республиканской армии. Значит, был единственный, кроме них, обстрелянный в бою. Но дело даже не в этом. Как ни странно, но Испания, хоть и находилась географически дальше от Советской страны, чем Франция, казалась им близкой — осталась память о тридцать шестом — тридцать восьмом годах, о Мадриде, Гвадалахаре и Теруэле, заботами и болью за которых жил тогда весь советский народ. Сергей и Алексей, в ту пору еще школьники, остро переживали трагедию республики, рвались душой в волонтеры. Да кто бы их послал тогда за Пиренеи?.. Почему не удалось республиканской армии одержать победу? Почему в решающий момент правительство Испании отказалось от помощи интернациональных бригад? Как случилось, что «пятой колонне» удалось поднять восстание в Мадриде?.. Тогда они не могли разобраться во всем этом, теперь же имели возможность получить ответы из первых рук.

Угрюмому испанцу было дорого, что русские жадно интересуются судьбой его народа. Нарушая привычную молчаливость, он рассказывал Алексею, а тот переводил другу.

У правительства Народного фронта была возможность одержать победу, если бы не предательская роль социалистов и анархистов. Лидеры этих партий заботились не столько о борьбе с фалангистами-мятежниками, сколько о том, чтобы вытеснить коммунистов. Военный министр Прието, один из лидеров социалистов, начал снимать коммунистов с постов командиров и комиссаров в армии, изгонять из органов военной разведки и контрразведки. А потом бросил армию в бесперспективное сражение под Теруэлем — без координации действий, без резервов. В результате мятежникам удалось прорваться к морю, рассечь территорию республики на две части. Это привело к тяжким последствиям. Из-за морской блокады стала невозможной помощь со стороны Советского Союза. А французское правительство задержало на сухопутной границе советское оружие — сотни самолетов, танков, орудий, тысячи пулеметов и винтовок. Народ требовал: «Сопротивление до победы!» Но правительство республики под давлением Франции и Англии согласилось на вывод из Испании интербригадистов-волонтеров. А на стороне Франко остались германский и итальянский легионы. Дни республики были сочтены.

— Мы еще держались на Эбро. Четыре месяца... Крепко потрепали франкистов и итальянцев. Но сил нет. Оружия нет. Французская граница закрыта. А Гитлер и Муссолини посылали каудильо все, что хотели. Потом пала Барселона. Республиканское правительство перебралось во Францию. А в штабах — агенты «пятой колонны», всюду измена. Если бы действовать решительно, расправляться с врагами беспощадно — еще можно было бы спасти республику: народ был с нами. Мы разработали план. Но правительство — словно с закрытыми глазами, со связанными руками. В феврале тридцать девятого Франция и Англия признали режим Франко и разорвали отношения с республикой. А потом — «пятая колонна»... Подняла восстание в Картахене, через два дня — в Мадриде. Открыла дорогу Франко.

Смуглое, в жесткой щетине лицо Феликса было высечено угловато, будто резцом. Сколько ему лет — тридцать или все полсотни?

— Почти три года борьбы... Миллион погибших в боях испанцев, миллион брошенных франкистами в лагеря... Мне удалось перебраться через границу, был в лагере интернированных недалеко отсюда... Когда Франко победил, он поблагодарил Гитлера: «Вот человек, который сумел полюбить и понять Испанию». Теперь Гитлер показал французам, как он любит и понимает Францию.

Как и их, русских, Феликса угнетало бездействие. Ни днем ни ночью он не выпускал из руки винтовку — ухоженную, заряженную на полную обойму.

Когда же?..

Капитан Проспьер все не давал задания.

— У нас еще мало оружия.

Собирали по фермам у кого что. Сергей ремонтировал старые берданки, проржавевшие пистолеты. Организовал мастерскую гранат-самоделок. Алексей учил необстрелянных макизеров обращению с оружием. Помогал ему в этом Феликс. Жаждали схватки, хотя и понимали — уж очень примитивно снаряжены, чтобы вступать в открытый бой с гитлеровцами.

— Настоящее оружие добудем у врага, — сказал Алексей.

Он и повел группу в первую вылазку — к шоссе, по которому курсировали немецкие мотопатрули.

Залегли по обеим сторонам дороги. Слышат: стрекочут, приближаются мотоциклисты. Пропустили их вперед и ударили залпом из берданок. Всех наповал. Мотоциклы подожгли, а оружие — вороненые автоматы, гранаты с длинными ручками, парабеллумы — забрали в лес. Вся операция — десяток минут.

Первая операция маки́ в Вогезах.

Теперь уже каждому захотелось сменить берданку и кремневый пистолет на пистолет-пулемет. А главное — враг перестал быть так страшен. И еще главней: пробил, значит, час расплаты за все злодеяния гитлеровцев!..

Вылазки начались. Взорвали мост. Пустили под откос дрезину. Расправились с предателем-коллаборационистом...