Из ворот вышла женщина в выцветшем черном платье с крошечным белым воротничком. Поверх платья у нее был надет небольшой фартук. Она не улыбнулась и не сказала ни слова, а жестом предложила следовать за ней. Женщина была высокой и худой, седые волосы, заплетенные в косу, уложены в пучок на затылке. Флоранс поразили ее черные как ночь глаза.
Поднимаясь по широким белым ступеням, Флоранс изнывала от желания поскорее оказаться внутри. Однако пришлось набраться терпения. Женщина двигалась настолько медленно, что казалось, будто ее суставы заржавели и требовали смазки. Достигнув второго этажа, экономка отперла бронзовую дверь. Время и природные стихии, а может и то и другое, покрыли бронзу тонким слоем зеленовато-голубой патины. Они вошли в длинную комнату с дюжиной открытых окон по одной стене. Задувавший снаружи ветер заставлял колыхаться итальянские кружевные занавески кремового цвета. Именно эти окна Флоранс недавно видела снаружи. Она заметила, что и Джек пребывает в состоянии благоговейного восторга. Казалось, они попали в давно ушедшую эпоху. Убранство зала сохранилось неизменным с XIX века. Время было не властно над этим дворцом. Ни намека на существование электричества. Флоранс сомневалась, есть ли здесь водопровод, но все выглядело изысканно. Темная резная мебель, стулья, обитые полосатой золотой тканью. Канделябры на боковых столиках. Но самым изумительным был пол, голубые, охристые, белые и терракотовые плитки которого складывались в затейливые арабские узоры.
– Уму непостижимо! – пробормотал Джек. – И все в прекрасной сохранности.
Подняв голову к потолку, он присвистнул. Было от чего: на потолочных фресках среди облаков резвились пухленькие херувимы.
Флоранс окружало прошлое. Не только вещи, но и духи прошлого. Она слышала шепот и звон призрачного колокольчика. Флоранс представила тех, кто когда-то здесь жил. Эти люди никуда не исчезли. Может, просто отлучились ненадолго? Скажем, решили устроить пикник на пляже. В любую минуту они могут вернуться и спросить: что путники из другого века делают в их доме? До ушей Флоранс донесся шум моря, и вдруг она ощутила дрожь, но уже не от восторга. В самом воздухе зала ощущалось что-то зловещее, и духи, обитавшие здесь, не относились к числу добродушных.
Экономка мрачно улыбнулась и что-то сказала Джеку.
– Что она говорит? – спросила Флоранс.
– Она говорит, что ее зовут Клаудия, и просит пройти с ней дальше. Она хочет показать комнаты, приготовленные для нас.
Они прошли мимо нескольких комнат с открытыми дверями. Флоранс успела заметить, что вся мебель в этих комнатах покрыта густым слоем пыли. В конце коридора Клаудия остановилась и указала на две двери – одна напротив другой. Джек заглянул в обе, а затем предложил Флоранс:
– Выбирай, какая тебе больше нравится.
Комнаты были совершенно одинаковыми, за исключением вида из окон. Одна выходила на гору, казавшуюся совсем близкой, другая – на море. Флоранс колебалась. Вид на гору притягивал ее и в то же время был каким-то… пугающим. Даже зловещим. Но вопреки опасениям она выбрала эту комнату.
– Ты уверена? Может, тебе приятнее смотреть из окна на море? Вид более радостный.
Она покачала головой:
– Уверена.
Клаудия произнесла еще несколько фраз, которые Джек тут же перевел Флоранс:
– Она говорит, что позаботится о нашем пропитании. И у нее есть для меня письмо.
– Письмо? Откуда оно здесь взялось?
– Понятия не имею, – пожал плечами Джек. – Сейчас принесет.
Пока он говорил с Флоранс, женщина вышла и вернулась с белым конвертом, на котором торопливым почерком были написаны имя и фамилия Джека. Он опустил на пол рюкзак, надорвал конверт и стал читать письмо.
– От кого? – спросила изнывавшая от любопытства Флоранс.
– От Эдварда, хозяина этого сказочного места. Он уже на Сицилии.
– Приедет сюда?
– Нет. Он поселился в Доннафугате. Когда я осмотрю его владение и составлю отчет, мне придется поехать туда к нему.
– Он просил тебя руководить реставрацией?
– Нет. Эдварду нужна беспристрастная оценка состояния здания, после чего он уже будет принимать решение.
– Как скоро мы сможем отправиться на Мальту?
– Мне понадобится какое-то время, чтобы все осмотреть, составить отчет и потом встретиться с Эдвардом.
Флоранс вертела на запястье серебряный браслет с подвесками и вспоминала не только странный блеск в глазах матери, когда та отдавала ей этот браслет, но и нездоровую худобу Клодетты, особенно ощутимую, когда они обнялись. Флоранс спросила мать о здоровье, и Клодетта с привычным раздражением в голосе ответила: «Я прекрасно себя чувствую».
Флоранс надеялась, что до их отъезда на Сицилию мать приедет к ней в Мидоубрук. Этот приезд был запланирован, но когда подошло время, Клодетта прислала письмо, сообщив, что подхватила грипп. Ничего страшного, однако в таком состоянии лучше отсидеться дома. Флоранс думала о матери и о Розали. Каково это – двадцать лет не видеть родную сестру? Для Флоранс такое было немыслимым. Жаль, что нельзя рассказать Клодетте о том, что сейчас она находится совсем близко от Мальты.
Глава 34