Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II

В этой первой фазе войны основные силы Потемкина располагались от устья Буга, через Херсон до Кинбурна, включая крепость Очаков. В южном направлении Крым оказался в зоне боевых действий. Крепость Очаков и Крым были особыми стратегическими пунктами, с помощью которых Екатерина и Потемкин надеялись реализовать «Греческий проект». Или по-военному просто: приобретение крепости Очаков и победа над турецким Черноморским флотом были бы для главнокомандующего решающими предпосылками для дальнейших успехов на Черном море и Балканах.

Совет при Высочайшем дворе, опираясь на перспективный план, представленный самим Потемкиным, подтвердил наступательный образ действия на своем заседании от 6 сентября, Потемкин должен был «организовать осаду Очакова и обосноваться в области между Бугом и Днестром». Политическая ситуация требовала: «Если Господь предоставит нам быструю победу над этой крепостью, то операции должны распространяться до Аккермана, чтобы русская граница простиралась до Днестра и включала Аккерман». Потемкин поддерживал эти цели. Но их осуществление оказалось слишком трудным и требовало значительного времени.

Один из курьезов истории состоит в том, что долгожданные и запланированные акции начинаются в конечном счете неожиданно для их создателя. Потемкин не явился исключением. Фактическое нападение турок осенью 1787 года захватило врасплох генерала-фельдмаршала. Укрепление линии фронта между Бугом и Кинбурном он мог закончить только весной 1788 года, а маневр сковывался действиями крупных турецких соединений. Вторая турецкая цель наступления — берег Крыма — был защищен с русской стороны очень слабо. Только военный порт Севастополя располагал средствами для защиты расположенного там боеспособного военно-морского флота.

31 августа 1787 года Потемкин выпустил эскадры Черноморского флота Севастополя в море. В то время как он продолжал концентрировать войска на линии между Бугом и Кинбурном, флот мог начать наступательные действия. В этом духе звучали указания адмиралам Мордвинову и Войновичу: «Я подтверждаю Вам, что все линейные корабли и фрегаты нужно собрать и что Вы должны побеспокоиться, чтобы были выполнены действия, которые требуют смелости и мужества как от Вас, так и от Ваших подчиненных. Даже если всех ждет смерть, Вы должны проявить бесстрашие при нападении и уничтожении врага. Объявите это все Вашим офицерам. Если увидите турецкий флот, действуйте так, как если бы это являлось вашей последней битвой». 24 августа 1787 года Потемкин писал генералу-фельдмаршалу Петру Румянцеву: «После поступления первых сообщений о нарушении мира я сразу приказал Черноморскому флоту выходить из Севастополя в море, чтобы он искал врага всюду, не думая ни о чем, кроме как о победе или смерти».

Флот оставался решающей силой России во время первого периода войны. С этой точки зрения кажется логичным, что Потемкин требовал от адмиралов особенно тщательно продуманных и точных планов операций. Мордвинов разрабатывал планы нападения на Босфор, на Варну, Сунчук-Кале и Очаков, т. е. военные цели, которые включали всю территорию Черного моря. Потемкин находился в то время в своей штаб-квартире в Кременчуге. Он наблюдал за действиями Мордвинова с критической сдержанностью. Тем не менее в данном случае политическая дальновидность адмирала воодушевляла его, и он подтверждал это 26 августа 1787 года: «Нет политических причин, которые бы препятствовали разбить турков. Севастопольский флот нужно выводить вскоре в море. Какую славу принесет успешно выполненное мероприятие! Вам оказана честь, побеспокоить султана в его серали. Князь согласен с Вашим планом. Кажется, что турецкая морская мощь не так страшна…» Хотя адмиралы при реорганизации и обновлении русских вооруженных сил вызвали ярость генерал-губернатора, он доверял им флот — прежде всего, как самый важный залог для долгожданной победы. Кому другому он мог поручить командование морскими силами?

Кроме того, опыт военной истории показывает, что кадровые политические решения зависят от многих факторов, связанных с политической ситуацией при дворе. Потемкин тоже должен был принимать во внимание мнение придворных группировок. Он не мог позволить себе рискованных шагов, как делал это Суворов. И наконец, бессильная капитуляция перед бюрократией еще не значила неудач на поле сражений. У Потемкина не было другого выбора, кроме Мордвинова и Войновича.