Потерянная невеста

В Линнарии техника использовалась только в производстве. Ткани, посуда, средства гигиены и некоторые бытовые системы. Вот и все.

Поэтому большинство выставочных образцов представляли собой грохочущие и булькающие котлы, жутко пыхтящие коробки и бесформенные узлы труб с шестеренками.

В отличие от меня, Лапа на весь этот ужас смотрел с жадно горящими глазами.

Поэтому я тщательно следил за его лапами и зубами.

Выставочные экспонаты были оплетены защитными заклинаниями, но я-то знал, что для Лапы их просто не существует.

Бесцельно бредя между рядов, я вновь и вновь возвращался к вопросу, что Лапа мог здесь забыть?

Ладно охотничьи ряды. Туда кот пришел дразнить собак. А здесь?

Как оказалось, здесь Лапа тоже забыл собак. Точнее, одну.

Но я и сам не смог пройти мимо.

Мастер сидел чуть в стороне от общих рядов. Он не обращал внимания на посетителей выставки, не пытался расхвалить свои экспонаты и рассказать о всех их достоинствах. Он просто сидел и что-то мастерил за небольшим артефакторским столом.

Вокруг него стояли животные. Жуткие монстры из металла.

Создавалось впечатление, будто скульптор решил сделать статую, но не нашел глины. Поэтому пошел по соседям и одолжил у них обрезки труб, болты, гайки и шестеренки. Слепил все это в кучу и стыдливо спрятал от глаз посетителей.

Из любопытства я захотел потрогать ближайшую необычную статую.

– Не стоит, – не отрываясь от своей очередной поделки, сердито буркнул мастер.

Металлический пес, а это был именно он, тут же повернул голову и злобно оскалился.

– Маррама-а-а! – восторженно протянул Лапа, спрыгивая с моих рук.

Обойдя статую по кругу, он довольно кивнул:

– Мра!

Я удивленно уставился на кота.

Зачем ему металлический голем?

Купить-то несложно, но зачем он коту?

– Сколько? – кивнул я на пса.

– Двести пятьдесят рудонов, – как ни в чем ни бывало, ответил изобретатель.

– За голема? – уточнил я, решив, что ослышался.

За двести пятьдесят рудонов можно было год содержать штат из пяти слуг. Экипаж с четверкой породистых лошадей стоил до сотни. А тут всего лишь голем!

Мастер усмехнулся.

– Это не просто голем. Там, на столе гоглы, взгляните.

Лапа кинулся к очкам, которые лежали на небольшом плетенном столике, но я был быстрее.

Гоглы оказались обычными артефакторскими очками. Благодаря им можно было видеть магические каналы и плетения заклинаний.

В отличие от привычных мне големов каналы пса напоминали рыбацкую сеть с узлами в местах подвижных частей.

Умно.

Это существенно экономило расход энергии. Но все равно это просто голем. Который абсолютно не был мне нужен. Еще и за такую цену.

– При такой стоимости нет смысла в экономии энергии, – озвучил я мастеру свои выводы.

– Не сильно-то ты разбираешься в артефакторике, – усмехнулся в ответ мужчина.

Мастер отложил свою поделку и подошел ближе.

– Это Балд, – с гордостью произнес он. – Не обычный голем, способный выполнять один-два приказа. Он разумен. У него есть память, и его можно обучать. Конечно, не как человека, но уровень собаки он вполне осилит.

Лапа слушал, открыв рот. Кот ловил каждое слово мастера и с восхищением продолжал пялиться на голема.

Вот уж не думал я, что неисправимого клептомана можно заинтересовать подобным.

– Мра, – довольно муркнул Лапа, запрыгивая ко мне на руки.

А перед глазами у меня появилась картинка, как я отдаю изобретателю деньги.

– Дороговато будет, – покосился я на кота.

Тот вновь показал мне, как разрезает мою одежду.

Я покачал головой.

Лапа показал, как гадит у меня под кроватью.

Я лишь усмехнулся.

Этот паршивец продемонстрировал как ест из моей тарелки, а остатки посыпает своей шерстью.

Нашел чем испугать. Тем более что мне от него нужно было совершенно другое.

Лапа отчаянно помотал головой.

Я вновь усмехнулся.

Не знаю, зачем ему пес, но Лисси точно не станет потакать коту в этой прихоти. И денег у нее с собой нет.

Стоило мне об этом подумать, как Лапа сник. Повесил уши и хвост, а на морде отразилась вселенская печаль.

Только я ни на мгновение ему не поверил.

– А ваш кот, – прищурился мастер. – Он точно кот? Может, продадите мне его? Отдаю за него Балда.

Изобретатель вернулся к своему столу и начал рыться в ящике с инструментами. А Лапа напрягся.

Шерсть на загривке вздыбилась, хвост стал как щетка, и когти больно вонзились мне в руку.

Не знаю, о чем думал изобретатель, но Лапе это точно не нравилось.

– Последний шанс, – шепнул я коту. – Я не прошу вернуть то, что украл. Просто ты обещаешь не брать мои вещи в дальнейшем.

Кот ослабил хватку и поднял на меня глаза. Казалось, в них собралась вся вселенская боль и страдание.

А затем пришло новое видение, в котором Лапа отчаянно бился головой об стену.

– Или хотя бы по первому требованию возвращать то, что украдешь, – сжалился я над несчастным клептоманом.

Секунда, вторая – и кот обреченно кивнул.

– Нет, – в тот же момент ответил я мастеру. – Плачу деньгами. Магический вексель принимаете?

Изобретатель понимающе усмехнулся и спрятал какую-то вещицу назад в ящик.

Надо будет позже направить к нему ищеек. Пусть узнают, что могло так сильно напугать Лапу.