Потерянные и забытые воспоминания

— Я все прекрасно понимаю, — спокойно добавляет Даниэль. — Признаю свои ошибки и сожалею о них. И я не хочу, чтобы все это стало причиной прекращения нашей дружбы. Хотя бы дай знать, что у меня шанс сохранить ее.

— А откуда мне знать, что ты реально все помнишь и не врешь? — низким голосом спрашивает Питер.

— Ладно! А если я скажу то, чего не мог знать при амнезии? Задай мне любой вопрос, и я на него отвечу!

— Ну говори! Удиви меня!

— Ладно! Вот, к примеру, я бы точно не знал, что на прослушивании в группу Альберта ты смог начать играть лишь со второго раза, потому что ужасно нервничал и не был уверен в своей игре. Да и когда всем желающим попасть в группу пришлось играть в группах из нескольких людей, ты тоже не сразу собрался.

— Ну и кто же заставил меня собраться?

— Я! Именно я помог тебе! Хотя ты не очень стремился к общению со мной. Да и с другими не особо разговаривал. Но ты все равно справился и отлично сыграл с теми, кого для нас выбрали. И каков результат? Меня и тебя взяли в группу, а тех двух парней, что играли с нами — нет!

— И кто это знает?

— Только мы с тобой. Мы никогда не говорили Эдварду и Терренсу о таких вещах.

— И под каким номером я выступал? — Питер резко разворачивается и подходит к Даниэлю, уставив на него свой уверенный взгляд.

— Тринадцатым. Многие ребята тогда хихикали и шептались, что тринадцатому номеру не повезет. Но ты сумел заставить их заткнуться вопреки мнению, что тридцать — несчастливое число.

— Ладно… — задумчиво произносит Питер. — А теперь рассказывай все, что знаешь о моих шрамах на руках.

— После того, как ты попытался покончить с собой, у тебя на левой руке остался шрам из-за слишком глубокого пореза. — Даниэль бросает короткий взгляд на левую руку Питера. — Сейчас его не видно, но он до сих пор не зажил. И поэтому ты думал сделать на этом месте татуировку.

— Неплохо. — Питер бросает короткий взгляд на свои браслеты. — А теперь история одного из браслетов на моей руке. Откуда он у меня?

— Тот серебристый… — Даниэль смотрит уже на серебристый браслет Питера. — Мы с друзьями подарили его тебе на день рождения. На нем есть небольшое пожелание, которое ты должен прочитать, если чувствуешь, что сдаешься или находишься на грани. Таковы были наши слова, когда мы подарили его.

— И что это за слова?

— Что бы ни случилось, оставайся таким же добрым, веселым, преданным, сильным, смелым, улыбчивым и уверенным, какой ты и сейчас. Вроде фраза не несет в себе чего-то особенного, но мы с друзьями подумали, что это будет помогать тебе в трудные моменты.

— И кому какое слово принадлежит?

— Мое слово — «веселый

». Я выбрал его, потому что хочу, чтобы ты был по-настоящему веселым, а не притворялся таким. Слово Терренса — «преданный». Эдвард выбрал слово «уверенный». Хелен — «смелый», Анна — «улыбчивый», Ракель — «сильный», а Наталия — «добрый».

— Все верно… — кивает Питер. — А теперь вопрос посложнее: назови имена двух моих соседок, с которыми я постоянно собачусь.

— Марта и Хиллари. Марта Шеппард… Хиллари Уолкер…

— А та, с которой хорошо общаюсь?

— Кларисса. Кларисса Ларсон.

— За что Эдварда едва не посадили в тюрьму?

— За убийство друга его отца — Николаса Картера.

— Имя мужика, который виновен в смерти родителей Ракель и едва не прикончил ее и Терренса?

— Саймон Рингер.

— Имя главного сообщника Майкла МакКлайфа?

— Эрик Браун. — Даниэль резко встряхивает головой и удивленно уставляется на Питера. — Черт, чувак, что за допрос?

— Имя девчонки, которая пела в группе Альберта и вела себя как королева?

— Все, хватит

! — резко отрезает Даниэль. — Довольно! Ты что, решил до вечера задавать мне все эти вопросы?

В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль и Питер напряженно смотрят друг на друга, но потом последний прерывает ее:

— Ладно, будем считать, что тест пройден.

— Амнезии больше нет, — уверенно говорит Даниэль. — Я наконец-то стал собой! Тем, кем всегда был! И больше не чувствую так, словно живу чужой жизнью.

— Жаль, что это случилось так поздно. Когда ты уже настроил всех против себя.

— Я бы никогда не сделал что-то подобное, зная, кто мои друзья, и кто говорит правду.

— Но ты сделал это, даже если прекрасно чувствовал, что мы тебе знакомы, а Бланка — нет.

— Знаю…

Питер ничего не говорит и на пару секунд отводит взгляд в сторону, пока Даниэль с жалостью в глазах смотрит на него.

— Пожалуйста, Питер… — тихо произносит Даниэль. — Прости меня… Прости, что поверил во все это дерьмо и наговорил много лишнего… Я не хотел, чтобы все закончилось таким образом. Не надо прощать меня сейчас, если ты не можешь. Но… Но хотя бы дай знать, что у меня есть шанс. Есть шанс, что я по-прежнему смогу называть тебя своим другом и рассчитывать на твою поддержку и помощь.