Потерянные цветы Элис Харт

Брук нажала на кнопку лифта «вниз» и рылась в сумке до тех пор, пока не нашла свою пачку сигарет для экстренных случаев. Он сжала ее в кулаке. Когда лифт со стуком остановился, она вошла и хлопнула по кнопке спуска на автостоянку сильнее, чем рассчитывала. Она снова вспомнила, какое счастливое лицо было у Элис, когда она увидела коробку с книжками; свет, которым наполнились ее глаза, заставил Брук солгать о том, откуда взялись книги. «Элис теперь со своей бабушкой. Своей семьей, – напомнила себе Брук, – а это то, что ей сейчас нужно больше всего».

За всю свою жизнь Брук не видела ничего похожего на то, что последовало после происшествия на участке Хартов. Полицейские говорили, что это настоящее стихийное бедствие: сухая гроза, ребенок, оставленный дома один со спичками, семья, в которой мать и дочь регулярно подвергались насилию со стороны мужчины. Брук была неподалеку, когда полицейские подошли к Джун и объяснили, что случилось: Клем избил ребенка до бессознательного состояния в ее комнате, потом, сообразив, что на ферме пожар, вытащил ее на улицу, прежде чем вернуться, чтобы спасти Агнес. К тому времени, как приехали пожарные и «Скорая», помочь Агнес уже было нельзя, а вскоре на месте происшествия умер и Клем, надышавшись угарным газом. К этому моменту лицо Джун приобрело настолько нездоровый оттенок, что Брук вмешалась и предложила сделать перерыв.

Лифт опустился до парковки и остановился, снова тошнотворно громыхнув. Брук набрала полные легкие свежего воздуха, сдерживаясь и не зажигая сигарету. Бедная женщина эта Агнес. Всего двадцать шесть лет и в таком страхе из-за своего мужа, что составила завещание об опекунстве над своими детьми, один из которых никогда ее даже не увидит. Брук приложила руку к животу при мысли о нем – о новорожденном мальчике, которого вынули из избитого умирающего тела Агнес. Она сглотнула поднимавшуюся желчь. Как муж мог так поступить со своей беременной женой, маленькой дочкой, неродившимся сыном? Что станет с Элис – пережившей пожар дочерью Агнес?

Образ Элис, без сознания, избитой и вдыхающей дым, ошеломил Брук. Она выбросила сигареты и зажигалку в мусорное ведро, залезла в машину и уехала из больницы так спешно, что шины завизжали на бетоне. Ей страстно хотелось быть настолько далеко от опустевшей палаты Элис, насколько это было возможно.

Летние сумерки были густыми и душистыми. Норфолкские сосны вдоль побережья кишели попугаями, которые пьяно верещали, горланя свои закатные песни. Брук съехала на обочину и опустила стекла, чтобы вдохнуть насыщенные ароматы соли, морских водорослей и франжипани. Элис постоянно бормотала что-то о цветах, когда она была в тисках своих ночных кошмаров. О цветах, фениксах и огне.

– Ну же, Брук, – проворчала она сама себе, – возьми себя в руки.

Она вытерла глаза, высморкалась и повернула ключ в зажигании. Она удалялась от моря, набирая скорость, срезая углы пустых соседских улиц, пока не въехала с разгону в ворота своего дома. Как только она вошла, то направилась прямо к телефону, подняла трубку и стала набирать номер, чтобы сделать-таки звонок, которого боялась весь день. Она заставила себя нажать последнюю кнопку телефона Салли, который знала с двенадцати лет.

Кровь застучала в висках, когда на линии пошли гудки.

6

Мятный куст

И свет ее Тянется над соленым морем, Равно как над утопающими в цветах полями.

Сапфо

Значение:Оставленная любовь

Prostanthera striatiflora/Центральная Австралия

Растет в гористых ущельях и возле обнажившихся пород. Обладает очень сильным мятным запахом. Листья – узкие и плотные. Белые цветы имеют форму колокольчиков с фиолетовыми полосками с внутренней стороны и желтыми пятнышками в сердцевине. Их не следует употреблять в пищу, поскольку они вызывают расстройства сна. Необычно яркие сны также симптоматичны.

Дорога была длинной, раскаленной и покрытой желтой пылью. Ветерок не доносил запахов моря. Воздух, который гнали вентиляторы в кабине, был горячим, как тяжелое дыхание Тоби. При воспоминании о его морде, его слюнявой волчьей улыбке Элис закусила нижнюю губу, упрямо вперившись в странный и незнакомый пейзаж за окном. Ни серебристой морской травы и солевых озер, ни крабов-солдат, ни приливов и отливов, которые можно предсказывать, ни ожерелий из водорослей, которые можно носить на шее, ни призрачных клочков вирги в небе, предупреждающих о приближении шторма на море.