Потерянный рай

– Не одному тебе дозволено играть в прятки со смертью! Возвращайся поскорее. Умоляю, только поскорее! – она крепко прижалась к нему всем телом. Костя трепетно поцеловал ее и успокаивающе шепнул:

– Скоро все закончится. Обязательно закончится. Мы будем вместе. Поселимся в маленьком замке на берегу горной реки возле теплого океана…

Длинный гудок сирены прервал их ласки и мечты. До старта оставалась одна минута!

– Все моя королева. Пора!

– До скорого, мой принц! – Марина, в последний раз взглянув в его глаза, решительно отстранилась и, гордо, с грацией самоуверенной женщины, направилась в комендантский бункер.

Ярославцев легкой поступью взбежал на борт и с удивлением заметил, что Булгакова, вопреки его подозрениям, находится в составе десантно-штурмовой группы.

– Я в шоке, – тихо, сам для себя, дал оценку ее поступка начальник экспедиции, и подал команду: – Задраить люки! Предстартовая минутная готовность. По местам бандерлоги. Пилот к взлету товсь!

Двигатели смолкли. Аппарат перешел на режим планирования и подобно ночному хищнику, бесшумно заскользил вниз по плавной нисходящей дуге.

Звезды равнодушно перемигивались в след металокрылому транспортнику, несущему в своем чреве самых совершенных убийц Внеземелья.

Ярославцев поочередно защелкнул карабины вытяжных парашютов на трос, и пристроился напротив свободного люка.

Группа десантировалась самым примитивным и надежным, в темное время суток, способом – на допотопных, ранцевых парашютах.

Парящие оболочки для такого случая не годились, слишком малая скорость снижения на них лишала космопехотинцев их главного козыря – внезапности.

Высадка же на ранцевых ракетных двигателях, из летящего на бреющем, или зависшего в метре от земли борта, тоже исключалась. Рев сопел предупредил бы туземцев о приближении противника еще до его появления. А «Сто одиннадцатый», единственный аппарат, снаряженный бесшумными, анти – гравитационными движками, мог перевезти только трех бойцов, не считая пилота, да к тому же он еще и забарахлил перед самым вылетом и Брендон категорически заявил, что починит его не раньше, чем к утру.

Ярославцев верил – удача улыбнется им! Не зря ведь он и Марина, не сговариваясь, в тайне друг от друга, рисковали своими жизнями.

Бойцы, тем временем немного, занервничали! Стали беспричинно осматривать вооружение, проверять надежность крепления вытяжных фалов. Им, как молодым борзым, не терпелось поскорее ринуться в атаку, и хоть на несколько минут забыть про все в волнующем угаре боя.

Вновь оказаться там, где ты Бог! Туда, где сердце стучит за двести ударов в минуту, а закипающий адреналин готов фонтанами брызгать из ушей.

Правы были братья-японцы, донесшие до нас древнейшее изречение своих воинственных предков: «Кодекс воина в упоении боем!»…

– Выходим на цель. Высота тысяча сто. Скорость снижения пять метров в секунду, крейсерская десять, – доложил скороговоркой по «громкой» Капустин.

Ярославцев протиснулся в пилотскую:

– Уточняю задачу! – он заскользил острием ножа по штурманской планшетке. – После выброса, как угаснут купола, начинай обрабатывать квадрат по спирали, от центра вширь. Встречаемся вот здесь, через полчаса. Запасная площадка погрузки остается без изменений. Подбор отбившихся от стаи одиночек, самостоятельно, по условному сигналу.

– Понял командир!

Капитан вернулся на свое место, пристегнулся сам и негромко свистнул.

Ангелы встали. Люки, под шипение пневмоприводов, распахнулись, а аппарели выдвинулись наружу.

– Цель прямо под нами! – крикнул пилот и дублировал приглушенным гудком сирены.

– Пошел! – подал команду Ярославцев.

Космопехотинцы, с равным интервалом, посыпались вниз.

Он покинул борт последним.

Парашют вытянулся во всю длину, обрывная стропа лопнула под тяжестью десантника и встречный поток, разбив кромку, запузырился в куполе.

В темном небе расцвели черные тюльпаны.

Парашюты были специально окрашены в серый цвет, и только у полюсного отверстия оставалось небольшое белое пятно. Именно по ним Ярославцев определил, что разброс пехотинцев в воздухе недопустимо велик.

Костры качнулись дважды и замерли. Падение стабилизировалось, и кровь, непростительно громко, застучала в висках.

– Ангелы! – вышел на связь с остальными командир. – Работаем на розовый костер, между тремя зелеными. И покучнее! Сблизиться на минимально-допустимую дистанцию.

Белые пятна подтянулись друг к другу, и букет поплыл дальше в указанном направлении.

Земля набегала все быстрее и быстрее…

Константин приземлился, кувыркнулся, и вонзил стропорез туземцу в спину. Две тени неуверенно метнулись к нему.

Не задумываясь, Костя с силой метнул нож. Один осел с хрипом, второй дал, стрекоча, громко взывая о помощи!

А степь уже разверзлась трескотней автоматов и шипением лучевых трасс.

Он быстро избавился от подвесной системы и рявкнул в эфир:

– «Оконечные» – свет. Остальные выровняли линию!

На флангах зафосфорицировали сигнальные маяки, и отставшие быстро влились в атакующую цепь.

– «Одинокий волк!», – отдал последнее распоряжение начальник, означавшее, что каждый наступает только вперед, и уничтожает все живое на свое пути.