Потерянный рай

Осветительные ракеты устремились в зенит, озаряя минимум на четверть часа место боя в радиусе километра. Пехотинцы неудержимо шли в атаку! Одиночный бой в секторе считался венцом их боевой подготовки!

Настоящие сгустки смерти, беспощадно разящие противника, они начали прокладывать дорогу к костру.

Костя «качая маятник», уворачиваясь от копий и стрел, щедро поливал лучеметами из двух рук. Золотарцы быстро опомнившись, смыкали строй и пытались нападать со всех сторон одновременно.

Им даже удалось на некоторое время взять каждого бойца в кольцо, но бой в окружении был для Ангелов желанным подарком. Устлав землю трупами, и щедро напоив ее кровью, они рассеяли противника и вновь выровняли линию.

Спешившая из глубины степи подмога уже расстреливалась с транспортника, поэтому группа бес потерь продолжала неумолимо продвигаться вперед.

Оборонявшиеся, обречено восстанавливали строй, но каждый раз сметаемые огнем, вынужденно отступали на новый рубеж.

Однако вскоре, не выдержав натиска, они сами перешли в отчаянное контрнаступление. И тогда боевые порядки окончательно смешались, и завязалась отчаянная рукопашная схватка. Лечеметы и автоматы пехотинцев захлебнулись. В ход, со скрежетом и стуком, пошли штурмовые ножи, ноги, локти и кулаки.

Наиболее рослые воины окружили костер и, сомкнув щиты, стояли неподвижно, ощетинившись копьями. Остальные, лезли в свару, пытаясь, численным превосходством, склонить весы сражения в свою пользу.

Ярославцев дрался в полном окружении. Копья лязгали по бронежилету. Дважды они угодили по рукам, но он не чувствуя боли, крутился как уж, при этом продолжая смертельно огрызаться по сторонам.

Когда последний его противник, вспоротый ножом от паха до подбородка, рухнул снопом, Костя, метнул гранату в оцепление и вломился в образовавшуюся брешь.

В середине, предано гибнущего за сюзерена, окружения, сложив на груди руки, стоял человек в поношенном комбинезоне специального летного состава.

– Ба, ба, ба! Кого я вижу? Сергеич, я в шоке и искренне восхищен тем, как быстро тебе удалось разыскать меня! Но коли это случилось, что ж, добро пожаловать на мою вечеринку, дружище! – громко воскликнул он.

– Воскобойников! – на секунду оторопел Ярославцев.

– Все-таки узнал шельма! Собственной персоной! Скажи по совести: ведь не ожидал? А я напротив, рад приветствовать тебя. Эй! Не дергайся! Все равно ведь ничего не успеешь предпринять. Тем более что на базе я уже похозяйничал. Дай-ка, думаю, наведаюсь туда, не как всегда в полночь а, пораньше. Ты больно-то не серчай, я там пошалил немного…

Но уже завтра брат не обессудь, развернусь на полную катушку и к вечеру перережу всем твоим архаровцам глотки. Тебе, как начальнику, естественно в последнюю очередь. Эта драма, – он развел руками, – слишком затянулась.

Костя порывисто нанес удар ножом в грудь противника, но лезвие с легкостью прошло насквозь, не причиняя вреда.

– Адью! – Воскобойников презрительно плюнул ему в лицо и исчез словно приведение.

– Ты что стоишь?! Уходим! – Грызлова рванула капитана за рукав.

Он взвыл от боли и вышел из оцепенения. Голова заработала как мощный компьютер!

– Ангелы, общий отход! – скомандовал он подчиненным. И вовремя! Наступило затишье, разбавленное только стонами смертельно раненых дикарей.

Они побежали к площадке загрузки где, посвистывая двигателями, их уже ожидал ведомый Капустиным транспортник.

Осветительные ракеты погасли. Местность погрузилась во тьму. Костры тоже притухли, тщетно пытаясь ожить и выхватить из мрака окруживших их воинов.

Космопехотинцы отступали в полном безмолвии. Никто не преследовал отряд.

Загрузка прошла как по нотам.

Бойцы быстро рассредоточились по местам и принялись зализывать раны.

– Скорее на базу! – выплюнул со сгустком крови командир. Он не чувствовал рук и правая сторона груди горела огнем.

Грызлова, распоров обмундирование, начала колдовать над ним биовосстановителем.

Глава VII. Офицер контрразведки.

Веселову, Брендона и Поленцову обнаружили в реакторном отсеке. Все трое были в спешке убиты ударом ножа в сердце и обезглавлены.

Нужно отдать должное Власову. Оставаясь дежурным по лазарету, он предвидел наплыв тяжелораненых, и держал свое медицинское оборудование в полной боевой готовности.

Узнав о случившемся, Вадим Леонидович сразу же предпринял все возможные меры к сохранению останков, а по прибытию Ярославцева лично доложил ему о трагедии.

Потрепанные вылазкой космопехотинцы прямо с космодрома поспешили в реакторный отсек.

Костя прибыл туда одним из первых.

Он не стал осматривать место происшествия, а лишь подобрал валявшиеся в кровавой луже часы своей невесты.

Ангелы, молча, сняли головные уборы и скорбно замерли, охватив командира полукольцом.

А тем временем в отсек начали осторожно протискиваться встревоженные новобранцы.

Напряжение нарастало как снежный ком, и все с нетерпением ждали, что дальше предпримет их начальник.

Ярославцев очень тщательно вытер от крови часы, и лишь со второй попытки спрятал их в карман.

– Командир?! – попыталась обратиться к нему Булгакова.