Потерянный рай

Превратившись в маленькую звездочку, и вытянувшись в иглу, капитан стремглав помчался к своему бренному телу. И хотя его путь был не близок, да к тому же полный опасностей, и неожиданных встреч с более сильными энергетическими субстанциями, он совершенно не беспокоился об этом. Ведь теперь его мысленно вела и физически оберегала целая планета…

– Браты! А ну, прихлопнули свои хлеборезки! Кажется, наш командир все-таки очнулся.

– Нет Изьяслав Ратиборович, вам снова померещилось.

– Я, Ратибор Изъяславович док, и привык когда мерещится «бить в бубен». Разуйте глаза и посмотрите на приборы!

Ярославцеву показалось, что он действительно проснулся в обычное рабочее утро у себя в кубрике, а голос погибшего Дармидонтова, так усердно спорящий с Власовым, просто наваждение.

– Без паники господа! Только без паники! – взволнованный фальцет Волкова напрочь развеял все сомнения.

«Как же вы все мне надоели!» – безнадежно посетовал на судьбу Костя и мужественно открыл глаза.

– Господь внял нашим молитвам братия и сестры! – отец Петр истово перекрестился. – Он вернул Душу нашего командира в столь трудный для общины час.

– Батюшка! Отступите-ка в сторонку! – не выдержал, и повысил голос, капитан, потому как все это нервозное кудахтанье начале его раздражать. – А то свет мне застит очи, и я не вижу, кто стоит подле меня. Нет! Все равно ничего не вижу. А посему! Отря-яд? Слушай мою команду…По фамильную перекличку приозвесть!

– Лейтенант Поленцова заступила дежурной по убежищу. Я, старшина Сомерс здесь мой капитан! – быстро ответила за подругу Дона.

Костя вздрогнул и с трудом удержался от восторженного возгласа: «Марина! Моя Мариночка жива!»

– Андрианов.

– Де Базиде.

– Веселова.

– Грызлова.

– Нуриев.

– Баксон.

– Дормидонтов.

– Рогов.

– Брендон.

– Кочетыгов.

– Лорети.

– Корлеоти.

– Геворкян.

– Капустин.

– Волков.

– Сотник.

– Зимин…

Когда перекличка закончилась, Ярославцев сощурился и, усевшись на реанимационном столе, подобрал под себя ноги.

Его, почему-то сильно мутило, но героическим усилием воли он подавил приступ тошноты, и спросил у Власова:

– Я так и не услышал голос капитана Бухарина. Что с ним?

– Увы, сер! Он единственный кто до сих пор числится в безвозвратниках, – страдальчески развел руками майор, и замер в собственном немом осуждении.

– Навсегда?! – осторожно потребовал уточнения капитан.

–Через трое суток он сможет лично засвидетельствовать вам свое почтение.

– Это хорошо! Теперь вопрос к отцу Петру, – Константин, несмотря на непрекращающуюся резь в глазах, строго уставился на священника. – С каких это пор отряд стал именоваться общиной?

– С тех самых, как ваши нетленные мощи были освящены мной согласно обряду, и помещены в реанимационную камеру. Правда, эти невежды отказывались им поклоняться! – доверительно пожаловался здоровяк в рясе.

– А вы их отче кадилом по лбу! – рассмеялся капитан. Хотя, еще за секунду до этого, хотел наорать на подчиненных, ведущих себя как партия замороженных полуфабрикатов.

– Не смейтесь командир! По православным канонам вы действительно претендуете на сан Святого Великомученика, – невозмутимо и степенно глаголил Отец Петр. – Ваше тело, так и не подверглось тлению, хотя и находилось в состоянии биологической смерти около месяца.

«Ого! Я провалялся в отключке целый месяц!

Выходит, Воскобойников затащил меня в такое измерение, где время тянулось намного медленнее, чем здесь», – размышлял Ярославцев, запустив пятерню в заросший затылок:

– Значит, я был мертв?!

– Самые чувствительные датчики так ничего и не зафиксировали сер. Любые попытки реанимировать вас оканчивались неудачей. Но, не смотря на явные признаки летальности ваши клетки, не подверглись разложению! – внес полную ясность в объяснения священнослужителя майор Власов.

– И когда я «отбросил копыта»?! – Константин, помимо воли, повторно завелся с полуоборота.

– В спешке эвакуации мы не заметили сер, что вы. Хм – м… Умерли, – священник покорно склонил голову. Мол, хочешь, руби, а хочешь, милуй.

– Цирк! Кино и немцы! Благодарю за честность Падре. А вас, господа, за это, я бы с удовольствием расстрелял из ржавого пулемета! – он спрыгнул со стола и, с отвращением, стал избавляться от присосок, проводов и шлангов, присоединенных к телу. – Кто ни будь, твою дивизию, в конце-то концов, пригласит сюда мою супругу!

– За ней пошли, – сглотнув слюну, заоправдывался Дормидонтов. – Откровенно говоря, кеп, кроме нее уже никто и не верил в ваше возвращение. Да еще Его преподобие плел, какую-то околесицу и приводил примеры из Святого писания.

– Осмелюсь попросить вас, командир, назвать свой личный номер и продемонстрировать, что ни будь эдакое, в вашем репертуаре, – Робко проблеял Волков, не смотря на шиканье и одергивание со стороны Вадима Леонидовича.

– Зачем? – насторожился Костя.

– Большинству из нас с трудом вериться, что вы вновь воскресли, – вытаращив от волнения глаза, отважно заявил начальник медицинской службы.

Ярославцев, не раздумывая, ответил: