Потерянный рай

– Я не разделяю вашего оптимизма сер! – нервно возразил Юджин. – Вы явно недооцениваете их возможности.

– Товарищ генерал! Со стороны убежища к нам направляются парламентеры! – адъютант появился настолько внезапно, что его сообщение возымело эффект разорвавшейся гранаты.

– Какие парламентеры?! – впервые в жизни засуетился Колокольников. – Кто их звал, этих парламентеров? Я не требовал никаких парламентеров!

Его подчиненные были удивлены не меньше, потому что знали об этом древним обычаи лишь из учебника по истории военного искусства. Они быстро расселись возле главного монитора полукругом и притихли, сгорая от любопытства.

А на экране две фигуры, в пешем порядке и без оружия, с развивающимся белым полотнищем, уверенно приближались к штабу.

Растерянные часовые, соблюдая Устав, отдавали им воинское приветствие и беспрепятственно пропускали через боевые порядки спецназовцев.

Генерал вручную прибавил увеличение.

– Матерь Божья! Этого не может быть! Ярославцев и Дормидонтов? – воскликнул шокированный офицер Главного разведупраления.

– Полностью разделяю ваше удивление капитан! По нашим данным Дормидонтов погиб месяц назад, а Ярославцев скончался примерно в тоже время от неизлечимой инфекции. – Командующий бригадой тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– Значит, один воскрес, а другой выздоровел?! – подколол начальников командир танковой рот.

– Сейчас не время для шуток, господа! – назидательно урезонил его Колокольников, неотрывно следя за космопехотинцами.

– Мы еще не начали бой, а противник по уши завалил нас сюрпризами. Не нравится мне все это! – высказал вслух свои опасения еще один офицер.

– Наверное, вы все-таки правы капитан. Прежде чем атаковать их убежище, нам следовало бы провести серьезную разведку боем.

– Вечно вы все усложняете майор! – выплеснул на заместителя свое раздражение генерал, и к удивлению для всех уважительно обратился к разведчику: – Капитан Юджин Смит?

– К вашим услугам сер! – едва скрывая удовлетворение, отозвался тот.

– Если уж вы действительно так хорошо осведомлены, то поясните нам, что за боевая раскраска нанесена на физиономию капитана Дормидонтова. Он что возомнил себя индейцем?

– Хуже сер! Дормидонтов является лидером неформальной организации «Братья славяне». Ее члены крайне фанатичны и хорошо натасканы в боевом отношении. Это спаянная железной дисциплиной группировка, образованная им для каких-то целей внутри отряда. Можно сказать: «Государство в государстве», со своим бытом, обычаями и традициями. А раскраска на нем сугубо ритуальная.

Согласно, древнеславянским летописям, она наносилась на лица геройски погибших в сражение воинов перед самым погребением. По-моему этот парень откровенно демонстрирует нам свою решимость.

– Может, накроем их залпом из лучеметов и начнем штурм? – неуверенно предложил Главный инженер бригады, поигрывая десантным ножом.

– Нельзя! – категорично возразил генерал. – До окончания ультиматума два часа. У нас связаны руки! И я, тем более, не собираюсь войти в историю военного искусства как истребитель парламентеров. Это преступление против правил ведения войны. Опускайте центральную аппарель… Навести порядок на столах… Спрячьте пивные банки… По местам макаки, живо, живо!!!

Вскоре Ярославцев и Дормидонтов степенно и торжественно поднялись на борт флая.

– Ну вот! Отчизны – блудные сыны пожаловали! – заворчал себе под нас комбриг, однако, будучи наслышан о заслугах Ярославцева, и в душе преклоняясь перед смелостью космопехотинцев, воздержался от открытой демонстрации неприязни, и принял их, привстав за раскладным столом.

– Располагайтесь товарищи офицеры, и постарайтесь как можно быстрее доложить нам цель вашего визита? – с вымученной вежливостью поинтересовался старик.

– Капитан Ярославцев сер.

– Капитан Дормидонтов сер.

Офицеры, как положено, отдали воинское приветствие и устроились рядом, на складных стульчиках.

– Разрешите уточнить сер, – Костя сложил руки на груди, и смотрел генералу прямо в глаза, – с какой целью вверенная вам бригада окружило наше убежище?

– Стоп капитан! – последние капли политкорректности отскочили от Колокольникова как от раскаленной плиты. Командующий побагровел: – Вы, что уважаемый с дуба рухнули?! Вот уже вторые сутки, как мы торчим на Золотаре, и давно уже дали ответ на все ваши «Почему?» в ультиматуме.

– Прошу прощения сер! Ультиматум это бумага. Она стерпит все. Некоторое время назад я благополучно вышел из комы. То, что довели до меня подчиненные это одно. Я же всегда предпочитаю лично разобраться в ситуации.

– Нам с вами не о чем говорить, и не в чем разбираться капитан! Министр обороны обвинил отряд в дезертирстве и приказал мне вернуть вас в строй, или уничтожить! – генерал опустил глаза, делая вид, что занять поисками ручки в одном из пеналов стола.

– Покажите, пожалуйста, этот приказ, а к нему выписку из приговора арбитражного суда, в которой мы официально признаны дезертирами.

– Распоряжение мне отдано устно!

– Сер понимает, в какое щекотливое положение его поставило вышестоящее командование?