Потерянный рай

После – плотно укутал в спальник и оставил в покое.

– В чем же вскипятить воду?! – в раздумье почесал макушку Константин и решил еще раз обследовать все закоулки в помещении.

Наконец-то с победным возгласом он вытащил из под нар некое подобие золотого котла и принялся внимательно рассматривать свою находку.

Посуда была изготовлена из тонко прокатанного, золотого листа, причем настолько искусно, что он так и не смог обнаружить на ней ни соединительных швов, ни следов пайки!

Ручки, выполненные в форме изогнутых драконов, поражали тонкостью гравировки, а по окружности наружных стенок шла выбитая до мельчайших подробностей чеканка, живописно повествующая о жизни и быте туземцев.

Костя, не придал особого значения этим сюжетам, в желудке уже давно урчало от голода!

И, поэтому, продезинфицировав котел, изнутри спиртом, он залил его водой из пакета, бросил две питательные гранулы и со знанием дела водрузил свое скромное варево на плиту.

Пошебуршив кочергой дрова капитан, было, вознамерился подбросить еще пару-тройку полешек, но в этот момент Елена тихо окликнула его:

– Константин Сергеевич?

– Одну минуту, – Ярославцев проверил запор на двери и подошел к нарам. В избе стало настолько тепло, что запотели слюдяные окна.

– Спасибо вам, – девушка была настолько слаба, что говорила полушепотом.

– Не за что! Это же элементарная армейская взаимовыручка. Не засыпайте. Скоро поспеет ужин, а вам нужно обязательно покушать, потому что горячая пища помогает лучше всяких лекарств.

Котел, словно в подтверждении его слов, закипел очень быстро.

Костя осторожно снял его с плиты и, с ложки, покормил напарницу наваристым бульоном.

Девушка после ужина сразу же уснула. Он же, натрескавшись наваристого супа, скомплектовал штурмовые ранцы и, для того чтобы убить время, занялся уборкой помещения.

А на дворе тем временем уже наступали сумерки…

Покончив с наведением порядка, Ярославцев проверил каждый патрон, переснарядил магазины, и решил немного подремать, дабы не клевать носом во вторую половину ночи.

Усевшись на деревянный чурбак, он расслабился, насколько это было возможно, и мгновенно забылся чутким, прерывистым сном.

Вскорости, слегка покемарив и почувствовав себя отдохнувшим, Костя достал из ранца сигнальное зеркало, зажег фонарик и придирчиво осмотрел свое лицо.

Глубокие раны розовели свежими рубцами, мелкие пузыри лопнули и подсохли, опухоль спала, но все равно его некогда довольно симпатичная физиономия теперь имела весьма удручающий вид.

Костя презрительно хмыкнул, потому что совершенно не расстроился по этому поводу. Боевые шрамы в любые времена служили украшением для настоящих мужчин, и он не собирался делать из этого трагедии.

Тишина, прерываемая лишь потрескиванием тлеющих головень, успокаивала, и капитан, особо не раздумывая, прилег возле напарницы на спину, положив на всякий случай под правую руку автомат.

Еще около получаса он внимательно прислушивался, намереваясь уловить хоть какой-нибудь подозрительный звук.

Однако они совершенно отсутствовали.

За окнами лишь завывал ветер, скрипели вековые сосны, да в самой избе изредка постреливали угли в печи…

Он решительно закрыл глаза и дал возможность чуткой дремоте овладеть своим сознанием…

Где-то, совсем рядом прокричала птица. Ее резкое, настороженное верещание вмиг пробудило капитана. Он осторожно уселся на нарах и машинально посмотрел на светящийся циферблат наручных часов.

«Половина третьего. Глухая полночь. Если кто и отважится напасть, то сделает это именно сейчас!», – и как бы в подтверждение его мыслей раздался тихий стук в дверь. Костя вскинул оружие и бесшумно, но быстро, переместился на середину комнаты.

Смазанный предохранитель без щелчка перескочил на стрельбу очередями. Он разблокировал штурмовой нож, и замер в ожидании…

Кто-то легкой, прыгающей поступью подкрался к правому окну.

То, что это был не человек, а какой-то зверь капитан определил на слух, по тяжелому сопению. И сразу же азарт охотника взял верх над его благоразумием!

Приблизившись вплотную к дверям, он решил предпринять вылазку и, медленно растворив их настежь, простоял без движения несколько минут…

Холодный, влажный воздух принес в избу запах гнили и грязной шерсти. Зверь наверняка притаился где-то рядом и ждал.

Ярославцев кувырком выпрыгнул за порог и быстро обвел сферу вокруг себя стволом автомата.

Все звуки подозрительно стихли, причем настолько, что даже ветер приуныл и не тревожил густые еловые кроны.

В воздухе явно запахло бедой, и Костя уже пожалел, что так опрометчиво вылез наружу. Однако возвращаться под защиту стен, не выяснив, кто же, в столь поздний час, осмелился побеспокоить усталый гарнизон, было нельзя и, прикрыв за собой дверь, капитан, прижавшись спиной к стене, медленно двинулся по периметру избушки готовый в любой момент застрелить полуночное животное.

Пронзительный, душераздирающий визг не застал его врасплох.