Потерянный рай

— Мы выполняем приказ наших начальников ефрейтор, — назидательно пояснила Булгакова, — которые, когда консорциум отказался от финансирования, на свой страх и риск вложили личные сбережения в продолжение экспедиции и спасли нас от полного разгрома. С ведущими добывающими компаниями проведены лишь предварительные консультации. Оплата всех расходов будет произведена только по конечному результату. До этого момента никто не получит ни копейки! Сейчас же мы воюем за обычное денежное довольствие, и «за спасибо».

— «За спасибо?!» — Ярославцев сжал кулаки от возмущения и рявкнул на Веселову: — Ефрейтор! Как вы осуществляете заход на посадку?! Не метлой ведь управляете.

Ольга выровняла флай и, сбросив обороты двигателей, начала спуск в раскрывшийся купол базы.

— Спасибо всем нам скажут на погосте! — Костя повернул кресло к Булгаковой и, глядя прямо в лицо, отчеканил каждое слово: — Если в течение трех дней я не разберусь с ситуацией, придется писать рапорт об отставке и уводить отряд. Участвовать дальше в этой бойне, и уж тем более класть за просто так своих людей, я не намерен. И мне плевать, что дюжина генералов вбухала сюда свои наворованные деньги!

— Мой капитан слишком высокого мнения о собственной персоне! Вы, что действительно, осмелитесь не выполнить приказ? — Елена незаметно включила записывающее устройство.

— В приказе не указано, что я обязан восстановить добычу золота любой ценой, угробив при этом весь личный состав экспедиции и добрую половину местного населения. Это форменный геноцид заместитель!

— Вас снимут с должности! Разжалуют в рядовые и выпрут без пенсии и права на восстановление, а то и под трибунал загремите.

Веселова гомерически расхохоталась:

— Ах, какая большая потеря! Нищенское денежное довольствие, формальная пенсия, на которую не протянешь даже в самой захолустной колонии. Милочка, нас этим не запугаешь! Мы, в отличие от вас, мы приходим в этот мир подневольными скотами со штурмовым ранцем на плечах, и покидаем его с последним зарядом лучемета — упакованные в черный пластик.

— Ефрейтор, попридержите язык! — одернул подчиненную капитан.

— Есть сер! Посадка произведена сер.

— Через полчаса малый сбор в кают-компании. Молодежь на посты. Я в радиолокационном центре.

Капитан, не дожидаясь трапа, спрыгнул на отполированную поверхность космодрома.

Его прибытие казалось, осталось ни кем не замеченным. Вокруг кипела работа! Сводная ремонтная группа восстанавливала флаи.

Треск и грохот перекрывался громкими командами старших, противным завыванием лазерных резаков и уханьем пневмомолота.

Один лишь лейтенант Карлеоти, подскочив, словно заяц, криком рапортовал прибывшему начальнику, пытаясь пересилить производственный шум.

Констатин, без слов пожал ему руку и, побежал к лифту.

Лейтенант немедля включился в общий аврал, но стоило только Ярославцеву задраить входную дверь, как все работы тут, же были прекращены.

— Ну, как он?! — полюбопытствовал у Карлеоти перемазанный копотью механик из молодого пополнения, а все остальные замерли в тревожном напряжении.

— Как обычно! Наш капитан энергичен, уверен и решителен. Не стоять браты! Не стоять! Поднатужились…

В радиолокационном центре навстречу Ярославцеву поднялся осунувшийся и поседевший де Базиде. Скулы на его лице сильно впали, орлиный нос обострился, а глубоко посаженые глаза выражали полное безразличие.

Француз отчаянно балансировал на грани сильнейшего, психического расстройства!

Константину было знакомо это пограничное состояние. Дважды за службу он попадал в такую же беспощадную и труднопреодолимую, депрессию.

Они не проронив ни слова, крепко обнялись, а после сели друг напротив друга и закурили.

— Мишель! Я сделаю все возможное, чтобы как можно скорее вернуть Шарлоту! — нарушил молчание после третьей затяжки капитан.

Француз знал, что командир не привык просто так раздавать обещания и подстраховал его благородный порыв:

— Каналья! Я поклялся себе в том же! Но если бы, хоть что-то зависело от нас.

— А что сказал Власов?

— Тоже что и вы сер. Но, по-моему, все напрасно. От моей крошки осталась лишь верхняя половина туловища, от груди и выше.

— Будем надеяться Мишель!

— Будем, командир!

— Вот и славно! А теперь за работу мой несгибаемый Гаврош. Сейчас нам потребуется гарантированный, закрытый канал видеосвязи с Командующим Космической пехотой.

— Пять минут сер, — де Базиде притушил окурок и перекатил кресло к аппаратуре.

Бронедверь входа с гудением отъехала в сторону.

Костя машинально отреагировал взглядом и замер.

В стальном проеме стояла Марина, в черной юбочной тройке, открытых туфлях, на высокой шпильке, и маленькой изящной маске, а ля «Летучая мышь».

Ее волосы, салонно и терпеливо уложенные в каре, казались шикарным париком.

Она приложила пальчик, с черным, тщательно намоникюренным ноготком к темно-фиолетовым губкам и, обворожительно покачивая бедрами, подошла к обалдевшему капитану.

— Здравствуй, мой герой, — Марина специально произнесла эту фразу шепотом, чтобы не травмировать и без того убитого горем француза.