Потерянный рай (СИ)

   Я стелю себе на раскладушке, поправляю одеяла у ребятишек и моментально засыпаю, предварительно отослав Мамору домой - нам нужна связь с миром, завтра нужно встречать врачей и семью.

   На следующий день.

   Просыпаюсь рано, кто трясет меня за плечо. Я открываю глаза и тут же улыбаюсь. Моя девочка свесилась с кровати вниз головой и трясет меня. От сердца сразу отлегло.

   - Кушать хочу, - куксится она.

   - Что хочешь? - в этот момент я готова достать для нее, если и швейцарский сыр, и парное молоко, и даже фуа гра.

   - Бананов хочу, - глазенки у неё загораются, в предчувствии, что если бы она сейчас попросила у меня хоть самолет, я бы ей и два приперла.

   Моментально набираю номер Мамору. Он уже в аэропорту вместе с Кохеем и Шиндо. Родители летят следующим рейсом. Он прибывает вечером. Я ему отдаю заказ на бананы, и он передает трубку Кохею. Из телефона слышится красивый тенор - он расспрашивает меня о Харуке, какого цвета кожа, глаза, самочувствие... И вдруг задает вопрос:

   - А вам прививки делали?

   Я мысленно перелетаю в Японию на две недели назад и бледнею. Сердце сжимает предчувствие. Я называю ему вид вакцины. Голос тут же изменяется.

   - Ваш менингит - поствакцинальное осложнение. Такое случается довольно часто.

   В трубке вновь возникает голос мужа.

   - Кими, - успокаивает он меня, - ты держись. Мы будем у тебя через час. Вам может еще чего купить?

   Я называю ему список продуктов, в котором большинство различные фрукты и вешаю трубку. Вновь захожу в палату. Харука лежит под одеялом, высунув нос. А Хикару сидит на кровати, пытаясь натянуть носки на ножки. В одной палате с нами оказываются две девочки. Катя и Надя. У них тоже ПВО - и тоже серозный менингит. Хикару один мужчина. Он важно восседает на троне, сделанном из подушек, и свысока осматривает свой гарем. Я улыбаюсь. Девочки наперебой рассказывают, чем они увлекаются. Надя хочет стать спортсменкой и ходит в секцию фигурного катания. А Катя - танцевать в балете, поэтому посещает балетную школу. Проходит, полчаса и в нашу палату с обходом приходит Юрий Сергеевич. Он осматривает каждого - девчушек скоро выпишут, они уже скачут по кроватям как козочки. Смотрит он и Хикару, называя его "арабским шейхом", все мои опасения, что его переведут в другую палату, не подтвердились. Врач разрешает оставить сына здесь, в виду "чрезвычайных обстоятельств", подмигивая при этом прижавшемуся ко мне малышу.

   Харуку тоже осматривают, однако температура до сих пор повышена - 37,5. Врач встряхивает ртутный градусник и улыбается юной пациентке. Дочка тоже отвечает на улыбку улыбкой. Динамика есть.

   В полдень приезжает Мамору. Привозит целый куль гостинцев. Харуку снова осматривают - теперь Шиндо с Кехеем. Инфекционистом оказался молодой темненький врач с усиками. Пока он туда-сюда вертел дочку - Мамору ушел договариваться с завом отделения о консилиуме и участии в нем докторов с нашей стороны. Минут через пятнадцать Юрий Сергеевич приходит опять. Позади него стоит муж. Мужчины пожимают друг другу руки, молнии, которые я думала, будет метать наш лечащий врач, вдруг оборачиваются безоблачным небом.

   - Я много слышал о вас, и работать с вами для меня большая честь, - я перевожу слова русского медика японскому. Это потом я узнаю, что Кехей вытащил более десяти тысяч детишек с того света с менингококком. И что он один из лучших инфекционистов в мире. Я до сих пор благодарю Бога за то, что мы попали в руки таких специалистов как эти.

   Шиндо, Кехей и Мамору уходят - половина профессоров в Нижнем съезжается сегодня в эту больницу. Забирают и карточку Харуки - муж будет переводить с японского записи наших врачей. Я остаюсь ждать с нетерпением решения консилиума.

   Вечером.

   Консилиум не принес результатов. Вернее врачи не пришли к единому мнению, поэтому будут отрабатываться несколько версий. Харуке назначили курс антибиотиков, КТ и МРТ. Завтра вновь на анализы - нужно опять сдать кровь и сделать флюорографию. Я опять задаю наболевший вопрос Кохею, не онкология ли это.

   Врач обнимает меня, успокаивая:

   - Не бойтесь Арису, раковые выглядят совсем по другому. Его исключили одним из первым на дифдиагнозе, однако КТ покажет, нет ли кист в мозгу, что осложнят лечение.

   Я вздыхаю облегченно, ему я верю. Все подарки уже разобраны. Молодняк весело хрустит красными яблоками.

   Через два дня.