Потерявшие судьбу

— То-то чувствую — не хватает чего-то, — вздохнул Аммит. — Оказывается, разъяснений. Хорошо, давайте так. — Он заглянул в глаза Сиере. — Сейчас мы все вместе войдем по дороге в лес. Там стоит отряд твоего ныне испепеленного супруга. А между тропой и рекой зажаты остатки партизан. Так вот, я собираюсь предоставить главе отряда интересный выбор: нарушить приказ или пустить барона по миру. Как я успел понять, военные порядки Эрлот вернул старые. А значит, воины барона считают делом чести оберегать благополучие хозяина. Им придется изрядно поморщиться, но решение они, в конце концов, примут верное. Вот такая у меня задумка, госпожа Смерть. Разъясните, в чем я ошибаюсь. Быть может, вы предпочитаете честный бой? Это возможно. Мы с моим новым другом, скорее всего, убьем их всех. При этом сгорит большая часть леса, погибнут несчастные партизаны, на огонек заглянут воины графа и других баронов. Рано или поздно нас убьют, а то и захватят в плен. Извольте заметить: ничего хорошего, помимо того, что Сардат отведет, наконец, душу и всласть поубивает вампиров. А то он так на меня иногда посматривает — не по себе становится.

Сиера выдержала его взгляд, постепенно из равнодушного ставший насмешливым, а под конец вдруг полыхнувший неприкрытым гневом.

— Что если они решат выполнять приказ?

Аммит отвернулся и посмотрел на Рэнта, который уже возвращался во главе толпы.

— Начну с малого. А там видно будет.

Сардат сплюнул и заматерился. Сиера продолжала смотреть на Аммита.

— Даже Модор не позволял себе такой гнусности… Вампиры сами решают свои проблемы, так всегда было!

— Только вот я — не Модор, — сообщил Аммит. — И проблема — не моя, а человеческая. Если бы я решал свои проблемы, то уже двигался бы на север. А сейчас постарайся угомониться, ни к чему сеять панику.

Она хотела сказать, что посеет панику, что расскажет людям все. Пусть бегут в разные стороны, да кричат погромче… Но не успела. И хотя сердце ее остановилось при первых признаках опасности, скорость, с которой двигался Аммит, оказалась за пределами восприятия.

Словно порыв ветра выдернул ее из седла, закружил, бросил в повозку, разметав перепуганных людей. Лицом Сиера ткнулась в доски, перед глазами трепетнула высохшая травинка, оставленная кем-то из работников. Руки сковало что-то страшное, горячее, нерасторжимое. Руки, а вслед за тем и ноги.

— Цепи твоего благоверного, — пояснил Аммит, застегивая замки. — Не обижайся, это лишь на время. Не хочу беспокоиться еще и за тебя.

— Я тебя никуда не поведу, подонок! — прошипела Сиера прежде чем звенья цепи вжались ей в рот.

— Поведешь, — заверил ее Аммит. — Еще как — вприпрыжку. А пока полежи, отдохни.

— Аммит! — Это кричит Сардат, но, как ни выкручивай голову, его не увидеть. — Ты совсем тронулся? Что за…

— Рот закрыл! Как только я все решу — обнимемся и будем плакать от того, какие мы плохие. А до тех пор слушай меня. Вас всех это касается! Хотите жить? Тогда шагайте вон туда и начинайте завывать пожалостливей уже сейчас!

* * *

Звать Аммита Учителем отчего-то расхотелось. Испепеляя взглядом его спину, Сардат очень быстро думал. Как бы поступил, будь все это в поселке? С трудом представлялось. Слишком много разных сил сошлось в одном месте, тогда как в поселке куда проще: есть люди, а есть природа, у которой нужно отобрать золото.

— Слышь, командир, — приблизился к нему с заговорщицким видом Рэнт. — Чего делать-то? Старый совсем из ума выжил, по ходу…

Всем существом Сардат хотел кивнуть, довериться, объединиться… Но крохотная толика не то здравого смысла, не то еще чего-то заставила его пересилить человеческий инстинкт. На Рэнта холодно взглянул не человек, не вампир, но именно тот, к кому Рэнт обратился — командир.

— Будешь делать то, что он скажет. И чтобы про «из ума выжил» я больше не слышал. Ясно объясняю? Надо будет — с ним я сам поговорю, а ты иди, колонны строй.

Хотя приказ явно не пришелся Рэнту по нраву, он ощутимо приободрился, получив работенку. Сардат проследил за ним взглядом. Размахивая руками, покрикивая, а то и раздавая прямо с седла затрещины, Рэнт успешно делил беспорядочную толпу людей на две колонны, идущие вдоль кромок леса.

Надо же, — думал Сардат, — и ведь не возмутится никто. Даже бабы — эти вечные скандалистки — шагают себе молча, глаза в землю. Никто не скользнет в чащу незаметно, никто даже не спросит, в чем дело! А ведь над ними сейчас — всего лишь Рэнт. Баронет, даже в коротком, похожем на куртку плаще, почти неотличимый от человека.

Уже заметив впереди пятерых всадников, Сардат успел подумать: все гораздо глубже и сложнее, чем казалось. Нельзя просто уничтожить вампиров, отдав власть людям. Сперва нужно уничтожить что-то в людях. Что-то страшное, вязкое, глушащее любые удары судьбы. Что-то, что взращивали вампиры тысячелетиями. Что-то, не позволяющее выпрямиться во весь рост. Но как это сделать?