Поток

– Ее настоящее местоположение неизвестно. Без сомнения, она проделала дыру, чтобы облегчить себе проникновение в комплекс. Чтобы остановить ее, я использовала все доступные охранные модули.

– Давай сюда сраные голограммы! – заорал Моррисон.

– Следящую пыль в этой области разметало позитронным взрывом, мистер Моррисон. Как только Алекса окажется в зоне, где система видеонаблюдения не уничтожена, я предоставлю вам изображения.

Раздраженно выдохнув, Моррисон двинулся в сторону бреши.

– Пусть она молит Бога, чтобы я не нашел ее первым.

Глава 30. Ворота номер шестнадцать

Алекса падала вдоль ночного неба над городом – местами охваченном пожарами. Темную башню БТК венчало гигантское облако, снизу подсвеченное пламенем. Все вместе это выглядело зловеще, словно прямо посреди Детройта возник обсидиановый вулкан.

В ухе Алексы зазвучал голос Ричарда:

– Что, дорогуша, нервы сдали? Я смотрю, ты уже удалилась со сцены.

– Угомонись, Коттон. У меня есть план.

– План? Ну тогда ты, может, хочешь меня в него посвятить? Потому что отсюда все выглядит так, словно ты убегаешь.

– Я проламывала стенку не для того, чтобы проникнуть в комплекс, а чтобы встретиться со своим контактом. А теперь не лезь и дай мне делать дело.

– Чтобы хоть как-то помогать, мне нужно знать, каков план.

– Весьма спорно. Я свяжусь с тобой, когда все закончу, так что не беспокой меня до тех пор.

Алекса упала с ночного неба в Кеттеринг, малонаселенный пригород Детройта. Расположенный всего в полутора милях от города, он в последние десятилетия начал постепенно возвращаться в естественное состояние. Заброшенные жилые дома и бизнес-центры, разрушающиеся и частично сгоревшие, стояли тут в окружении пустырей, заросших травой, кустами и деревьями. Тут и там еще жили отдельные семьи, которые, судя по всему, старались как-то восстановить район. Тем не менее по половине местности уже прошли бульдозеры, уничтожив превратившиеся в трущобы строения.

Бесшумно опускаясь с ночного неба, Алекса осмотрела простиравшуюся внизу местность, но никого не увидела, лишь трещали сверчки да где-то вдали лаяли собаки. Сеть улиц и пешеходных дорожек никуда не делась, на месте были и знаки «стоп». Но в окрестностях не было никого, кто бы мог ходить по этим дорожкам. Ей вспомнилось, как много народу жило тут несколько десятков лет назад. Но даже тогда в этих местах царил упадок, потому что местные заводы уже перебазировались в дальние края, и рабочих мест стало не хватать; на ее памяти этот район никогда не процветал.

Лишь немногие оставшиеся жители теперь помнили (или считали стоящим упоминания среди всего этого экономического и гражданского раздрая), что строительство подземной системы в центре Детройта стартовало еще в начале двадцатых годов прошлого века. Три основных тоннеля тянулись на несколько миль, один располагался под Мичиган-авеню, другой – под Вудворд-авеню и третий, проходящий через Кеттеринг,—

под Гратиот-авеню. Они сходились в центре города, словно спицы колеса.

Впрочем, с появлением завода «Форд» и других автомобилестроительных предприятий проект развития общественного транспорта заглох, и вместо этого Детройт стал городом моторов – мировым центром легковушек. Бегущие к центру города тоннели закрыли, по большей части о них забыли.

Но не все.

С семидесятых годов двадцатого века члены БТК использовали их для того, чтобы незаметно проникать в свою штаб-квартиру и выбираться из нее. Подземная сеть соединялась со служебными проходами, из которых многочисленные выходы вели в различные точки города. В Бюро внимательно наблюдали за организациями, ведающими планировкой города, чтобы быть уверенными: тоннели никто не тронет. Вдобавок благодаря их стараниям из городских архивов исчезло большинство записей, касающихся подземных коммуникаций. Проходы были расположены достаточно глубоко, и стройки их редко затрагивали – а если казалось, что это может произойти, вмешивались марионетки БТК.

Алекса приземлилась среди высокой травы в полной темноте. Осмотрев окрестность через прибор ночного видения, она увидела лишь плотные заросли деревьев и подлеска на краю пустыря. Тут и там валялись матрацы и прочий мусор, стены домов в отдалении испещряли граффити – и ни одной живой души вокруг.

Удовлетворенная, Алекса направилась к воротам номер шестнадцать. Те представляли собой ровную бетонную площадку, обрамленную высокими деревьями.