Потому что (не) люблю

В «Леди Кэт» мы всё-таки не поехали, потому что оказалось, что сегодня у них нет живой музыки. Зато в «Аристократе» играл самый известный в городе джаз-бенд, и хотя мы с Маринкой никогда не любили все эти закрытые клубы для непростых смертных, сейчас не сговариваясь решили, что нам туда.

— Ну в смысле, ты пить не будешь что ли? — разочарованно возмутился Кирей, когда я выгнал из гаража «Икс пятого».

— Ну вообще, не желательно, у меня тренировка завтра с утра.

— Слушай, а это точно Даныч? — закатив глаза, братан галантно открыл перед Маринкой переднюю пассажирскую. — Что-то он какой-то нудный.

Маринка улыбнулась, но вперёд не пошла, юркнула назад и затаилась.

— Если что, водилу вызову, не парься, — сел я за руль и небрежно пихнул зеркало заднего вида, так, чтобы видеть в нём жену.

Она впервые за последние месяцы отступила от сухого офисного дресс-кода. И хотя опостылевшие уже длинные рукава никуда не делись, сейчас они были из пышной полупрозрачной ткани, обнажая руки загадочным силуэтом, и это было гораздо круче, чем просто нагота. Глубокий вырез декольте, с лаконичной бриллиантовой капелькой в ямочке ключиц, узкая, чуть ниже колен юбка, с высоким разрезом сзади. Не удивлюсь, если под платьем обнаружится и пояс с чулками. Умопомрачительно!

Хотелось смотреть на неё не отрываясь, зарываться пальцами в шёлковые волосы, дышать пудровым шлейфом её любимого парфюма. Нашего с ней с любимого. Которым она не пользовалась с тех пор, как началась вся эта непонятная ерунда в наших отношениях, но почему-то именно сейчас нанесла именно его. И теперь он задевал внутри меня что-то дико болезненное и в то же время приятное, заставляя снова и снова ловить в зеркале её отражение.

Это напомнило мне вдруг те двадцатилетней давности времена, когда мы гоняли вот так же: Маринка сзади, Кирей спереди, я за рулём. Только тачка у меня тогда была — ржавый жигуль, а Маринка была девушкой Кирея. Теперь же всё иначе. Всё. Кроме одного — меня по-прежнему кроет от неё со страшной силой, а она на меня даже не смотрит.

Несмотря на закрытость и пафосность клуба, столик в «Аристократе» я выбил едва ли не силой. Вот уж не думал, что наш провинциальный бомонд так охоч до культурных программ. Тем более, не столичная звезда какая-нибудь, а просто местный джаз. Кирей озирался, разглядывая интерьер и, кажется, втихую офигевал, и меня снова обуяло дежавю — когда-то давно в подобное пафосное местечко впервые привёл меня он, и тогда, помнится, вертелся и офигевал я. Однако сейчас всё оказалось гораздо проще:

— В Америке такие заведения, конечно, ещё встречаются, — на вопрос Маринки о том, как ему здесь, ответил Кир, — но уже считаются чем-то вроде музеев для старпёров. Уж сорян за откровенность. Просто статус теперь не в понтах, а в эксклюзивности.

Маринка рассмеялась, и я поспешно отвёл взгляд — так остро захотелось ворваться в эти нежные губы… Языком по нёбу, по зубам — взасос, глубоко и долго, до удушья и головокружения. И пусть вырывается, дерётся, кусается… Что угодно, главное снова хоть на мгновенье почувствовать её вкус. Впервые за чёртовы четыре месяца.

— Хочешь сказать, здесь недостаточно эксклюзивно? — качнула она фужером с шампанским, намекая, что ей надо бы подлить.

Кирей рассмеялся и, опередив официанта, взялся за бутылку, а я поймал себя на мысли, что он реально стал похож на киношного америкоса — белозубый качок с холёной кожей и манерами хозяина жизни. Этакий звёздный красавчик, герой-любовник, гроза женских сердец. Удивительно ли, что на него, так же, как и двадцать лет назад, пялились все поголовно женщины в зале — от юниц до матрон. Включая Маринку.

— Хрустальная люстра в сортире, это не эксклюзив, а скорее мещанство, — вернув бутылку в ведёрко со льдом, усмехнулся он. — Но зато здесь есть кое-что другое, гораздо более важное — душевность. Даже несмотря на блестящие понты.

— А знаешь, я с тобой, как ни странно, согласна! Мы тут, в своей провинции, хотя немного и законсервировались, но зато как дети радуемся мелочам. Разве это плохо? Кстати, ты обещал рассказать, чем занимаешься.

Кирей как-то непонятно смутился, а может, это была просто игра на публику — слишком уж секси он при этом оказался. Прям киношный плейбой.

— А какие есть идеи?

— Ну… — сощурилась Маринка, — не таксист, точно.

Кирей кивнул.

— И не офисный клерк. Не страховой агент и не вышибала.

Кивнул.

— Фитнес тренер?

— Не-а.

— Модель?

— Ноу.

— Дань, а ты знаешь? — неожиданно коснулась она меня ногой под столиком. — Ну наверняка ведь знаешь! Подсказывай, давай!

Если бы моя нога была рукой, я бы схватил её за щиколотку. Удержал бы, не отпустил. Закинул бы к себе на плечо, осыпал бы поцелуями… Но нога была всего лишь ногой, и касание промелькнуло как тень, оставив после себя лишь тёплое томление, стремительно ползущее к паху. Я хотел её. Чёрт, как же я её сейчас хотел!

— Да порноактёр он, не видно разве? Думаю, у него даже стринги в цвет американского флага имеются. И ноги бритые, точно. И не только ноги.

Маринка рассмеялась, краснея, закрывая лицо ладошкой. Кир тоже заржал. Ну и я за ними.