Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

После четвертого хода Рон поднял взгляд от доски и обнаружил, что сестра пристально смотрит на него, и задумчивое выражение красуется на ее лице.

– Что не так? – спросил он недружелюбно.

– Ты все еще злишься на нас с Матерью?

Рон поерзал в своем кресле:

– Я никогда не начинал ссору первым.

– Почему ты так часто лжешь мне, Ро? Я ведь знаю тебя лучше всех!

– Я не злился на вас, – его тон был резким.

Алтаиз вздохнула:

– Тебя устроит, если я скажу, что сожалею?

– Я никогда не злился! – Рон говорил все громче и под конец фразы едва не кричал.

Сестра глянула на него, прищурившись:

– Честно говоря, ты очень плохо умеешь врать! Частью из-за этого мы с Матерью думаем, что политика – не для тебя.

Рон прикрыл глаза, стараясь погасить гнев, и попытался говорить спокойно:

– Я никогда...

– Рон!

– Проклятье! Алтаиз! Дай мне закончить хоть раз! – его крик породил в игровой комнате неожиданно громкое эхо.

Алтаиз откинулась в кресле, и взмахом руки дала брату разрешение продолжать.

– Я никогда не злился на вас, – повторил Рон. – Но я был сильно разочарован. Ты... – он повертел в пальцах одну из фигур, его руки запорхали над игровой консолью. «Олений рог» завертелся в своей клетке. – Ты будешь править Оранитом. По праву рождения. И возможно – Искандией целиком. А я думал завоевать себе позиции сам... внутри нашего Тайного Совета. И я не понимаю, отчего вы с Матерью выступили против!

Алтаиз глубоко вздохнула:

– Отец, кстати, тоже не одобрил эту идею.

– И почему это? – плечи Рона напряглись, он с трудом удержался, не сжал кулаки. – С каких это пор Отец беспокоится насчет того, чтобы высказывать свое мнение о подобных делах?

– Мы... – она заколебалась, прикусила нижнюю губу, – надеялись, что ты останешься на Искандии и будешь помогать здесь...

Гнев полыхнул в груди Рона.

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой откровенным? – спросил он.

– Конечно.

– Ты просто боишься, что я покажу себя лучшим политиком, чем моя сестра. Конечно, если мне позволят представлять наши интересы в Тайном Совете.

И в этот момент Алтаиз неожиданно сделала ход – две газели Рона поверг один гепард, пятнистый кот сделал молниеносный выпад, затем второй, и две глотки оказались вырваны со зловещим изяществом.

Доска для д’джарека всосала в себя останки, и игроки остались сидеть, глядя друг на друга в тяжелом молчании.

– Теперь, – сказала она, – хочешь ли ты, чтобы я была с тобой откровенной?

– Конечно, – отозвался Рон, пародируя тон ее собственного ответа.

Алтаиз закатила глаза:

– В Тайном Совете собраны лучшие и худшие умы нашей части Галактики.

– И ты помещаешь меня среди худших? – насмешливо проговорил Рон, двигая вперед три фигуры одновременно: это был откровенный риск, провокация в сторону оппонента, попытка лишить его уверенности.

Он наблюдал, как Алтаиз ищет слова, почти катает их во рту, проверяя, насколько правильно они звучат.

– Мы не хотели бы, – начала она, – чтобы ты оказался вовлечен в интриги Тайного Совета. Не примкнул бы к его худшим представителям, что сначала действуют, а потом думают.

Гнев Рона усилился, опалил его изнутри:

– Разве я глупый мальчишка, которым нужно руководить?

– Нет. Но ты... иногда позволяешь эмоциям взять над тобой верх. И это сослужит тебе плохую службу там, где в первую очередь требуются логика и трезвый расчет. Дискуссии в Тайном Совете частенько...

– Хватит! – прорычал Рон, цепляясь за остатки самоконтроля: он не должен ничего доказывать младшей сестре! – Мои эмоции вовсе не управляют мной!

Он говорил резко и коротко.

Алтаиз звонко и обидно рассмеялась:

– Даже сейчас ты столь одержим яростью, что хочешь кого-нибудь взять и вздуть. Я это чувствую.

– Ты ничего не можешь чувствовать! Ты ничего не знаешь! – его голос начал дрожать.

– Точно-точно. Я ничего не знаю, – новый ход на доске, и еще три фигуры Рона исчезли, ушли в эфир. Алтаиз наклонилась вперед: – Но я все же знаю, что...

Глаза Рона превратились в две щелки на бледном лице.

– Мать... Мать не хочет потерять тебя, Рон, – продолжила она. – Так, как потеряла своего собственного отца. Так, как мы все потеряли бабушку.

Вспышка красного на миг затмила поле его зрения.

– Кровь бабушки на руках Матери. И в последний раз говорю – я не такой, как бабушка!

– Это верно, – Алтаиз кивнула. – Ты не такой. Бабушка была очень решительной. Резкой на суждения. И еще более скорой на поступки. И когда ты действуешь быстро, вынося приговоры тем, кто в твоей полной власти, кровь часто остается на твоем пути через время... – она подняла руку, предупреждая его нарождающийся протест. Ее голос стал мягче, но насмешка в нем показалась Рону еще острее. – Я не говорю, что только ты обладаешь этим качеством, Ро... этот опасный потенциал есть в нас во всех...

Алтаиз глубоко вздохнула:

– Но одной надежды, что он останется только потенциалом, будет маловато. Необходимо еще что-то делать. И поэтому мы думаем, что лучше...

И тут Рон взорвался:

– Хватит!

– Рон...