Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

Ты создала себе имя. И никто не вспоминает прежнее.

Ты отбрасываешь имя, данное родителями, поскольку если тебе восемнадцать, и ты собираешься создать себе репутацию уважаемого преступного босса, то тебя ждут трудности и препятствия, если ты отзываешься на Аманду. Последние четыре месяца ты пользуешься прозвищем Аспид, и «работаешь» дилером по поставке изменяющих память снадобий.

Ты благословляешь тот день, когда Изумлению оказалось по силам стереть память целому городу. Ты празднуешь тот факт, что Жребий может оживлять воспоминания, протягивая их в прошлое до самого детства. Тебя страшит то, что Транс в состоянии имплантировать фальшивые истории, придуманные другими.

Твоя репутация близка к божественной, но предосторожности вроде маски все еще необходимы.

Тебя не беспокоит, что ты вынуждена прятаться.

Если верующие никогда не видели лица Господа, то почему они должны видеть твое?

Но в эти дни, к сожалению, такой бог, как ты, должен слегка пачкать собственные руки. На самом деле тебе не стоило находиться здесь, в доках, ради намеченной сделки. Как и Карлу, что припарковался парой кварталов к северу, чтобы забрать тебя домой после того, как все закончится.

Но твой последний помощник, клоун в два раза тебя старше, подумал, что будет забавным распродать снадобья за половину цены и удрать из города. Но почему-то он не стал смеяться, когда ты выследила его, притащила обратно и кормила Изумлением, пока в его памяти не осталось всего лишь шесть слов.

Теперь он проводит дни и ночи, бродя по улицам и бормоча предупреждение для всех, кто окажется рядом:

– Аспид не из тех, кого предают!

Ты позволила ему жить, но забрала его жизнь.

Честная сделка.

Ты подходишь к краю дока, и зловоние плавающего мусора перекрывает смрад, исходящий от гниющей плоти, из которой изготовлена твоя маска. Ты смотришь на лишенную головы статую Свободы под луной, находя ее странно привлекательной.

Ты ожидала некоторых разрушений, когда маленькие бандиты, работающие на Пирса, начали мешать в выпивку новую сыворотку силы. Но ты не думала, что стероиды окажутся столь мощными, что снесут у потребителей крышу до такой степени, чтобы те забрались на статую и измолотили ее лицо кулаками до такой степени, что башка рухнула вниз, на остров.

Слава богу, Госпожа Свобода пошутила последней, когда забрала с собой этих придурков, и раздавила всех.

Ты слышишь осторожные шаги.

Даже не глядя на собственные часы, ты знаешь, что клиент пришел точно вовремя. Никто не получает второго шанса на встречу с тобой, самой желанной девчонкой города. Копы хотят тебя, и нарки хотят тебя, ты более желанна, чем Пирс и его сыворотка суперсилы, чем Локал и его следящие «жучки», которые столь надежны, что даже легавые, обходя закон, используют их.

Но никто не хочет тебя мертвой или в тюремной камере сильнее, чем Франклин Ладо, молодой ученый, способный уничтожить все, что ты делаешь, своей вакциной Возвращение.

Ты сама об этом позаботилась.

А теперь, слава богу, тебя хотят еще сильнее из-за Карла – в этой жизни масок тебе нужен хоть один настоящий фрагмент, вызывающий у тебя желание быть самой собой.

– Ты – это она?

Ты поворачиваешься так, чтобы он увидел ответ: маску.

Предполагается, что клиенту восемнадцать, хотя выглядит он старше двадцати, но сердечные переживания могут состарить кого угодно. В нем шесть футов, немного выше тебя, но именно этого ты и ожидаешь, ведь ты отслеживала его онлайн, чтобы проверить, есть ли у него деньги.

Выходит, что его папа только что запустил новое приложение для студентов, ищущих, с кем бы замутить свидание. И вот сын встречается с девушкой... чистая ирония.

Он избегает смотреть на твое лицо, отводит взгляд, спортивная сумка, взятая за лямку, волочится по земле.

Для тебя не новость, что ты выглядишь так, будто собралась на маскарад фриков. Новостью для остального мира стало бы то, что гниющая плоть, покрывающая твое лицо, некогда принадлежала руке твоего отца: кости пальцев, связанные веревкой, позволяют маске сидеть плотно, скрывая дюжины крохотных шрамов, нанесенных этой самой рукой.

Но эта история – только твое дело, и ничье более.

Даже Карл ничего об этом не знает.

– Ты – это она, – повторяет он, но уже утвердительно.

Уверенность в его голосе воздает должное тому, что ни один придурок не рискнет притвориться тобой. Твоя внешность столь же уникальна, как и действие твоих снадобий.

– Я – Майк, – говорит он.

Ты знаешь.

Ты знаешь его имя, и то, почему он здесь.

Ты лезешь в карман куртки, и пальцы задевают маленький пистолет.

– Восемь тысяч за Транс, – озвучиваешь ты цену, извлекая снадобье.

Ты никогда не убивала ранее, но если этим вечером, когда ты так отчаянно жаждешь попасть домой, на островок нормальности с Карлом в центре, клиент начнет торговаться, то он заимеет третий глаз раньше, чем сообразит, что ты ухватилась за свою исключительно-для-крайних-случаев-пушку.

Он пытается отдать тебе сумку, но ты поднимаешь руку, и он останавливается. Указывая на рюкзак, прислоненный к грязному крану, у которого недостает колеса, ты говоришь:

– Положи деньги туда.