Потопленная «Чайка»

Коста долго обхаживал Еври, потом, наконец, открылся в своих чувствах. До встречи с Еври Коста и не думал обзаводиться семьей: «Моя жизнь — это море, для чего мне жена, семья!». Дневал и ночевал на своем катере. Но теперь жизнь его пойдет по другому руслу. Он любит Еври.

Коста спокойно разгуливал по площади. Его спрашивали и сам он спрашивал: «Кто бы это мог быть?» Толков было множество. Одни твердили, что незнакомец был сван, спустившийся с гор, другие говорили: «Сюда заходили пастухи-мегрелы из Лака. Может, из них?» Третьи: «Видно, пришел издалека, такого в Поти никто не видел».

Коста немного успокоился: «Слава богу, кажется, обошлось. Мало ли кто в порту мог узнать его».

Одна из лодок сделала круг — леска за что-то уцепилась. Матросы с большой осторожностью тянули канат. Подняли. За леской потянулся хурджин.

Буфетчик, официант и русский офицер сразу его узнали.

— И труп ищите там же, откуда вытащили хурджин! — приказал начальник порта. На дно спустили ныряльщиков.

Наступил вечер, ловцы и ныряльщики выбились из сил, а великана в черкеске так и не нашли.

К ночи поиски прекратили.

Найденный хурджин успокоил англичан.

Наступила ночь. Наплывавшая еще с полудня черная туча прикрыла город, как бурка. Блеснула молния. Долго перекатывался гром. Упали первые редкие капли дождя, а через несколько мгновений тяжелые струи забарабанили по мостовой.

Дождь все усиливался. У шкипера готового к отплытию катера «Цхенисцкали» сердце колотилось от радости. «Ей-богу, помогает нам бог», — думал он и в который раз твердил Сесирква одно и то же:

— Не забудь, фаэтон Гейдара запряжен белыми лошадьми, сам он смуглый, черноусый, лицо длинное. Теперь уже, наверно, ждет тебя у моста... — Коста нервно потирал руки. — Как только Мария войдет в фаэтон, надень ей на голову папаху, укрой буркой, натяни на ноги сапоги. Запомни, надо быть очень и очень осторожными. Если до того, как взойти на катер, кто-нибудь заметит ее...

— Знаю, не беспокойся, я ведь не ребенок, — с нетерпением отмахивался Сесирква.

Дождь лил как из ведра. Сесирква сошел на берег, стоящий на палубе Коста смотрел ему вслед.

Гейдар ждал у моста. Сесирква поднялся в фаэтон. Извозчик сразу узнал человека Коста и погнал лошадей.

Кони летели, как крылатые.

Дождь хлестал по фаэтону. Сесирква радовался: «Улицы безлюдные, значит, невесту повезем спокойно».

Показался и знакомый дом. В темных окнах никого не было видно. Когда фаэтон поравнялся с домом, Гейдар начал громко понукать лошадей. В конце улицы повернул назад.

Теперь ехали медленно. Сесирква выглянул из фаэтона, посмотрел в сторону дома, где находилась Мария.

На секунду в комнате мелькнул свет и осветил высокое дерево, потом скрипнула калитка. Сесирква увидел женщину, быстрыми шагами идущую к ним.

Гейдар натянул вожжи. Сесирква мигом соскочил на землю, взял Марию за руку и оглянулся. Вокруг ни души.

Фаэтонщик отпустил поводья. Ударил лошадей кнутом. Они понеслись, как ветер.

Гейдар спешил. Ему предстояло еще заехать к гречанке-булочнице.

Когда лошади Гейдара остановились у домика Еври, дождь лил по-прежнему. Коста спрыгнул с фаэтона и спокойно пошел к калитке. В руках он держал сверток.

Еще не было и одиннадцати часов, а на городских улицах — ни души. В такую темень и Гейдару приходилось не легко, но он не мог отказать хорошему знакомому и клиенту.

Шкипер поднялся по лестнице и нашарил замок на дверях. Отпер.

— Коста? — раздался из темноты голос Дата.

— Да, это я. Принес тебе брюки, гимнастерку и телогрейку. Одевайся. Мария ждет на катере, — ответил Коста скороговоркой и бросил на тахту сверток.

— Зажги свет, а то я чуть не ослеп, — сказал Дата.

Он хотел взглянуть в глаза друга и прочитать в них, действительно ли Мария находится у него на катере или он только утешает его.

Коста зажег лампу.

Дата с минуту стоял и смотрел в глаза товарищу. Потом с благодарной улыбкой подошел к нему и молча обнял.

Фаэтон Гейдара благополучно прибыл в порт и остановился недалеко от «Цхенисцкали». Было так же безлюдно, как и в городе.

Коста и Дата поднялись на катер.

Шкипер проводил друга в каюту.

В ней было так же тепло и уютно, как и вчера.

— Мария! — негромко позвал Дата.

— Я здесь, Дата, — взволнованным голосом отвечала девушка, поднимаясь ему навстречу.

Мотор зашумел.

— Убрать канат! — крикнули на палубе.

В каюту ворвался Сесирква:

— Дата! Мы спасены, плывем! — бросился к Дата и крепко взял его за руку.

— Спасибо, брат. Тебе и Коста я обязан по гроб жизни. Смогу ли когда-нибудь отплатить вам тем же?

— В полночь мы будем в Ганда. Оттуда тебя и Марию я возьму с собой в Набакеви и спрячу так, что никто и следа вашего не найдет, — сказал Коста и, улыбаясь, обратился к Сесирква:

— Идем, парень, жениху и невесте нужно отдохнуть.

— Мы тоже выйдем на палубу. Соскучился по морю, пойду, погляжу. — Дата помолчал, потом переспросил шкипера «Цхенисцкали»: — Ты сказал, спрячешь нас в Набакеви?

— Да, в Набакеви. Тория ведь всех на ноги поставит, когда узнает о бегстве Марии!

— Черт с ним. Мы сегодня же отправимся в горы. Можно ли в такое время отсиживаться где-то в укромном уголке? Правда, Сесирква?