Потопленная «Чайка»

Несчастный капитан отбивался от хохочущих девок, старался вырваться, но все напрасно.

Генерал взял со стола второй стакан, наполнил, протянул мне и быстрыми шагами пошел к окну, где стоял шахматный столик. Взяв со стола кнут с серебряной рукояткой, направился к изнемогающему капитану.

— Ах, вы, чертовы дуры! — заорал он и принялся хлестать девок.

Казак встал, отряхнулся, с трудом переводя дыхание. Девки с визгом бросились из комнаты. Шкуро несколько секунд смотрел на красного, растрепанного капитана, потом расхохотался:

— Я вижу, тебе не под силу воевать с девицами!

Я тем временем оглядывал комнату.

У одной из стен ее стояла тахта, обитая бархатом. Со стены на нее и с нее на пол мягко ниспадал персидский ковер. На ковре золотая сабля, маузер с золотой рукояткой, револьверы разных размеров и калибров, кинжал с серебряной выкладкой, карабин с прикладом из слоновой кости, башлык, отделанный золотой канителью, белая с длинным ворсом бурка. Перед тахтой лежала огромная медвежья шкура.

Капитан привел себя в порядок и подошел ко мне, стал рядом. Мы смотрели на генерала, ждали, когда он спросит о причине нашего прихода. Он, казалось, весь ушел в свои мысли. Потом посмотрел на меня и подал знак, чтоб я подошел ближе. Я подошел. Он бросил взгляд на стол и тоном обиженного, но согласившегося помириться человека, сказал, чтобы я ему подал огурец. Я подал огурец, он взял, надкусил его и выплюнул.

— Убери, — брезгливо указал он на тарелку и обратился к капитану: — А теперь скажи, зачем пришли. Да без церемоний, не то... — он взглянул на кнут, валявшийся в углу.

Капитан спокойно сделал шаг вперед, встал перед генералом:

— Нас прислал Георгий Васильевич Тория, ваше превосходительство.

— Кто такой Тория? — прервал его Шкуро.

— Оскорбленный вами офицер, вы похитили у него невесту.

— A-а, знаю знаю, — спокойно усмехнулся Шкуро. — Что дальше? Чего он хочет?

— Капитан Тория просил передать вам вызов на дуэль. Он надеется, что вы не скомпрометируете звание офицера...

— На дуэль вызывает? — заорал Шкуро и сорвался с места, будто хотел вцепиться в горло капитану. Тот даже глазом не моргнул, стоял, слегка опустив голову. — И вы пришли, чтоб из-за какой-то девчонки предлагать мне дуэль? — Он посмотрел на ковер и вдруг вскочил на тахту.

Капитан спокойно продолжал:

— Мы пришли, генерал, затем, чтобы вы проучили его, чтобы эта шваль научилась уму-разуму, чтобы вы примерно его наказали.

У Шкуро рука застыла на рукоятке маузера. Он долго не двигался. Стоял на тахте, как загипнотизированный, смотрел на стену. Потом, зловеще улыбаясь, повернулся к нам, спрыгнул с тахты и подошел к капитану:

— Ты прав, я его проучу!

Если б капитан не нашелся вовремя, я убежден, что этот самодур расправился бы с нами там же на месте.

Сейчас он, наверно, обдумывал какой-нибудь хитрый план. Подошел к окну, выглянул во двор. На чистом небе сияло солнце. Лицо его стало угрюмым. Он резко повернулся, посмотрел на капитана:

— Я жду вашего друга у слияния рек Луги и Сиги послезавтра в шесть часов вечера. Меня будут сопровождать два человека. Никаких врачей. Бой на шпагах. Секунданты могут посовещаться на месте.

— Понятно, — ответил капитан.

— Вы свободны, сейчас же оставьте мою дивизию, — сказал Шкуро, глядя исподлобья, и снова повернулся к нам спиной.

Мы покинули генерала, даже не попрощавшись с ним.

...Георгий за эти два дня осунулся, на нем лица не было. Мы передали ему разговор с генералом и, когда сказали, что Шкуро спрятал тебя, живую и невредимую, где-то в деревне, он немножко повеселел. Согласие генерала на дуэль обрадовало его. «Правда, шпагой я владею не слишком хорошо. Может, погибну, ну и черт со мною. Главное, смыть позор», — сказал он.

Генерал назначил время и место. Но мне не верилось, что этот коварный человек выйдет на честный бой. Я был уверен, что он замыслил что-то подлое.

Свои сомнения я высказал Георгию Васильевичу и капитану, но они не желали даже говорить об этом. Я все же настаивал на осторожности.

Нам с капитаном предстояло сопровождать Георгия.

Взять с собой третьего человека Тория отказался. «Если Шкуро что-то подстраивает, то чем больше нас будет, тем хуже», — утверждал он.

Мы начали готовиться. Командующий дивизией, люто ненавидевший Шкуро, дал нам отличных коней.

Заполночь мы отправились в путь. Нужно было проехать тридцать верст. Времени было достаточно, можно было не спешить, но капитан предпочел не мешкать. Если, дескать, генерал готовит западню, то, мы, приехав раньше, сможем ее раскрыть.