Потопленная «Чайка»

— Помоги поднять Шовката, не то не удастся сегодня выспаться, — позвал его Дата и сильно потряс Шовката.

Бекве спустился с нар. Украдкой взглянул на кирпичи, зевнул, потянулся. Человек в кожанке стоял рядом с ним и спокойно следил за Дата. Шкипер еще раз потряс заключенного, но, когда лаз ногой пнул его в грудь, выругался и отошел в сторону.

Человек в кожанке позвал своих людей, показал на лаза, приказал вывести его, а сам отвернулся в сторону. Два дюжих парня подошли к лазу и схватили заключенного за ноги.

В это время тяжелый кирпич шкипера уложил на месте сперва одного, потом второго, и не успел высокий повернуться, как и его ударили по затылку, так, что он не успел даже вскрикнуть.

Сам лаз вцепился в горло дежурному и душил его. С особоотрядчиков сняли оружие. Надзирателя связали. Засунули в рот кляп из рваного белья и бросили под нары. Так же поступили и с остальными, пока они еще не пришли в себя и валялись на полу. Потом поспешно покинули камеру.

Глава двадцатая

ИДУТ И ВРАГ И ДРУГ

На фронтах гражданской войны в России побеждала Красная Армия. Белогвардейские войска таяли, как весенний снег. Международная реакция била тревогу, но ничто уже не могло помочь обреченным.

Весной 1920 года на Северном Кавказе и в Дагестане была установлена Советская власть. Деникин отступал, оставляя деревни и города. Добровольческая армия, теснимая красными частями, откатывалась на юг. Отсюда английские и французские суда перевозили остатки белых войск в Крым, на помощь генералу Врангелю.

Меньшевистская пресса долго скрывала плачевное положение белогвардейцев. Но шила в мешке не утаишь.

Большевистские организации в Грузии активизировались. Народ открыто выражал ненависть к правительству меньшевиков. В некоторых городах прошли демонстрации, трудящиеся требовали установления в Грузии Советской власти. В Аджарии английский генерал-губернатор вынужден был освободить большевиков, содержавшихся в тюрьмах.

Советская Россия предложила меньшевистской Грузии для быстрой ликвидации на юге белых армий военный союз. Но меньшевистское правительство не согласилось на это предложение и, подстрекаемое Англией, приняло участие в организации активной помощи армии Врангеля в Крыму. Благосклонность британского льва некоторое время вдохновляла грузинских меньшевиков, но упования на чужеземцев вскоре были лишены реальной почвы. Армия Деникина была разгромлена.

Командование войсками Великобритании решило вывести свои вооруженные силы из Тифлиса и направить их в Батуми (в нужный момент отсюда легче было эвакуироваться).

Лишившись последней опоры и не в силах сдержать революционный натиск народных масс, меньшевистское правительство вынуждено было заключить в мае 1920 года мирный договор с Советской Россией.

Согласно этому договору большевистские организации Грузии легализировались, арестованные за большевистскую деятельность подлежали освобождению.

С большой радостью встретил народ заключение мирного договора с Советской Россией.

Весть об этом очень скоро дошла и до плантации Ованеса Данелянца. Батраки, нанятые за гроши, радостно вздохнули. Не по своей воле оставшиеся в Грузии после ее разрыва с Россией русские и украинцы стали готовиться к отъезду на родину. Среди них были Дмитрий Сабура и Вася Щепков. Они были убеждены, что и Мария поедет с ними на Северный Кавказ, а оттуда уже каждый мог ехать, куда захочет.

Мария встретила сообщение друзей равнодушно. Ехать отказалась. Ребята долго уговаривали ее, но она не соглашалась.

— У меня никого не осталось на родине, никто меня не ждет. Я не уеду отсюда.

Подлинной причины своего отказа Мария не раскрыла. Она надеялась отыскать Дата, и Ваган, которому она рассказала свою печальную историю, обещал разузнать ей о шкипере, но добрые вести сами опередили его: о побеге Дата из тюрьмы стало известно всей Абхазии.

Мария и Ваган перепугались. Власти подняли на ноги весь сыскной аппарат. Но дни шли за днями, месяц следовал за месяцем, а беглецы все еще оставались на воле.

Тория решил, что заключенные бежали на север, по всей вероятности, на Северный Кавказ, и прекратил поиски. Но вскоре Арачемия получил из Владикавказа сообщение о том, что шкипер «Чайки» и его товарищи на Северном Кавказе не появлялись.

«Но зачем им оставаться здесь? Ведь они объявлены вне закона и каждую минуту рискуют жизнью. И это в то время, когда перейти границу не так уж трудно», — недоумевал Арачемия, и, тем не менее, везде расставлял сети своей паутины.

Однажды Тория сообщили, что Дата и его друзья целый месяц жили у пастухов в верховьях Бзыби. Он срочно послал туда отряд. Через несколько дней вместо беглецов доставили пастухов. Они не скрывали, что человек, которого звали Дата, и два его товарища прожили с ними целый месяц. Пастухи утверждали, что они вооружены до зубов и никуда отсюда не собирались.

В особом отряде удивлялись. Тория предположил: а вдруг они точат зубы на него и ждут удобного случая, чтобы расквитаться с ним. Он был не робкого десятка, но ему стало не по себе от таких мыслей, и он решил быть поосторожнее.