Поцелуй ангела

Слова этому человеку давались нелегко, но картинка у Элли мало-помалу складывалась. Фланн Макилрой, три года назад искавший дополнительную информацию по убийству Робби, набрел на Билла Харрингтона. К тому времени Билл вышел на пенсию, теперь они с женой Пенни жили в Майнеоле на Лонг-Айленде. Прошел год с тех пор, как они в последний раз говорили о деле своей дочери с представителями Полицейского управления Нью-Йорка.

— Поначалу, когда след уже остыл, мы звонили каждый месяц или вроде того. Обычно звонил я, не Пенни. Затем месяц превратился в квартал, а затем я звонил каждый август, в годовщину. В конце концов Дженна, наша старшая дочь, убедила нас, что нужно продолжать жить, что необходимо смириться с тем, что мы так никогда и не узнаем, кто отнял у нас нашу девочку. Я думаю, главная причина, почему Пенни хотела перебраться поближе к Нью-Йорку, — это желание показать, что она не забыла Робби. Поселившись ближе к городу, в котором так стремилась жить наша девочка, моя жена пыталась оказаться ближе к дочери, пусть даже теперь уже слишком поздно.

— Господин Харрингтон, прошу прощения, что мой звонок заставил вас заново пережить все это. — Элли надеялась, что ее решение поговорить с этим человеком было правильным.

— Я же сказал, что пережить все это меня заставил сон. Ведь это я вам позвонил, помните?

— В своем сообщении вы упомянули слова Фланна Макилроя, который считал, что были и другие девушки. Что вы имели в виду?

— То, что сказал он, когда звонил нам три года назад. За несколько месяцев до этого он работал над каким-то другим делом, и перерыл кучу старых бумаг, я полагаю, в поисках сходства. Он сказал, что его дело было чем-то вроде внутреннего расследования. Но в процессе изучения всех этих старых бумаг ему показалось, что он заметил связь между смертью Робби и несколькими другими нераскрытыми делами.

— Он что-нибудь говорил про эти другие дела?

— Никаких имен, ничего такого. Он сказал, что другие девушки были того же возраста, и тоже вышли поразвлечься, а потом до них кто-то добрался.

— У него были какие-то зацепки? Я все пытаюсь понять, зачем он звонил вам, если у него не было никаких версий.

— Я точно помню, зачем он звонил. Он сказал то же самое: что извиняется за беспокойство и не позвонил бы, если бы не считал это важным. Хотя я очень удивился, поскольку не понимал, чем ему мог помочь комментарий постороннего человека.

Комментарий постороннего. Пальцы Элли непроизвольно стиснули трубку в ожидании того, что собирался сказать Харрингтон. Она отгоняла от себя ноющую тревогу, которая выдернула ее из бара и заставила предпринять этот шаг. Ей хотелось, чтобы у Фланна была другая причина для звонка.

— Он хотел поговорить с Пенни о чем-то, что она сказала на опознании.

Элли сразу поняла, какая фраза в объемистом полицейском отчете заставила Фланна позвонить. Та же строчка выгнала ее из бара раньше, чем она собиралась уйти. «Мать убитой опознала ее, но сказала, что волосы убитой выглядят странно».

— Что именно хотел узнать детектив Макилрой? — спросила Элли. — Может, мне лучше поговорить непосредственно с вашей женой?

— Не получится. У Пенни Альцгеймер с ранним началом. В прогрессирующей стадии.

— Мне очень жаль.

— Такие вот дела. Порой она меня узнает, только не понимает, почему я так постарел. Единственное преимущество, которое я вижу в ее состоянии, — она не помнит об убийстве Робби. То ли она вообще забыла дочерей, то ли помнит их только маленькими, когда мы все вместе жили в Питтсбурге.

— А когда звонил Макилрой, она еще не утратила память?

— Ее память уже угасала, но тогда Пенни еще была со мной дома. Она сама с ним говорила, а я пару раз вмешивался, пытаясь выяснить, чего хотел детектив. Но так и не понял.

— Пожалуйста, припомните момент, когда она после опознания сделала это замечание. Она никак не объяснила, что имела в виду?

— Если честно, нет. Увидев Робби на столе, она вдруг сказала, что у нее странно выглядят волосы. Она вспоминала об этом снова, когда мы ехали домой. Но это было, скорее, сожаление, что мы редко видели Робби после ее отъезда в город. Мне кажется, Пенни, как любая мать, считала, что должна быть в курсе всех перемен во внешности дочки.

— Но вы точно не знаете, что это за перемены?

То, что волосы Челси Харт были жестоко обрезаны, пока не разглашалось, и Элли не хотелось посвящать в эти подробности Харрингтона. Но, похоже, подобную перемену в облике Робби наверняка заметили бы не только ее родители.

— Мне показалось, что волосы у нее коротковаты, но Пенни почему-то это сильно обеспокоило; она сказала, что такая прическа совсем не во вкусе Робби. Я не слишком в этом разбираюсь, так что точнее сказать не могу, а спрашивать у жены было уже поздно. Я пытался, много раз, но она лишь твердила, что Робби нравилось носить длинные волосы. Нет, погодите — потому что Робби что-то делала, чтобы они аккуратнее смотрелись, мне кажется, она стригла их чуть выше плеч.

— Так, простите, что имела в виду ваша жена?