Поцелуй черной вдовы (СИ)

— Я еще не готова, — услышал чуть раздраженное. И улыбнулся, различив тихое: — И вряд ли когда-нибудь буду… ужасное платье.

То есть все дело в платье, болван. Как он сразу не подумал об этом?

— Давай помогу. Не подумал, как сложно надевать его самому, — сказал он, толкнув дверь и войдя в комнату. — Можно?

Соланж замерла на секунду, и Кайл решил, что она прогонит его (глаза ее вспыхнули, выдавая внутреннюю борьбу), ан-нет, позволила подойти и коснуться завязок шнуровки. Жидкое золото ее глаз и быстрый стук неспокойного сердца пробудили в нем отклик, который, как бы он ни пытался, не вышло сдержать: Кайл просто поддался ему и прижался к любимым губам. И не просто принялся целовать — казалось, пил ее всю, обволакивая руками, как обволакивает вода упавшее в нее тело. Он и сам упал в эту «воду», пьянящую нежность, тонул в ней, захлебывался, но даже ради собственного спасения выныривать не собирался.

— Соль… милая Соль… — шептал то ли вслух, то ли мысленно, и второе скорее, так как губы кружили по нежной, трепещущей коже, и он вряд ли мог что-то произносить.

А руки его то распускали шнуровку корсета, то ласкали кожу ноги. Надетое платье так просто не поддавалось, и он проклял тот миг, когда преподнес его ей… Парча была крепкой, такую захочешь — не разорвешь, а уж он на силы не жаловался. И все же…

— Кайл… — вдруг услышал он. — Кайл…

В ушах шумело и будто чайки кричали, даже голос Соланж доносился как будто сквозь толщу воды… Он с трудом вынырнул и, не в силах ответить, уткнулся носом ей в шею под ухом… Там билась безумная венка. Будто нашептывала о чем-то… Поверяла хозяйкину тайна, которую ни за что не сказали б уста.

— Извини, — наконец отозвался он глухо. — Я просто… — Кайл сглотнул. — Просто забылся…

Соланж на него не смотрела. Раскрасневшаяся, с горящими, как у кошки, глазами, она изучала ковер под ногами…

Стыдилась того, что случилось?

Скорее всего.

Для нее подобное внове, он же совсем как мальчишка нетерпеливый, думает о своем… Эгоист.

— Я помогу. — Все еще тяжело, сипло дыша, он принялся приводить в должный вид ее платье. Соланж, как ни странно, не сопротивлялась, позволяла вертеть себя, словно куклу, оправляя чулки и нижнее платье, зашнуровывая корсаж.

Когда Кайл закончил, девушка пискнула: «Благодарю», и он улыбнулся, заметив только теперь, какой взъерошенной она выглядела. Ни дать ни взять уличный воробей, искупавшийся в луже… Короткие пряди волос торчали во все стороны разом, и он, не сдержавшись, пригладил самые непокорные, а после окинул девушку взглядом: в таком платье, да с этой прической Соланж выглядела настолько контрастно, как только может выглядеть полевая ромашка в королевском саду.

Миледи Саутгемптон сошла бы с ума, узнай, что за девушка, перевертыш, да еще столь нелепо подстриженная, посмела надеть ее платье!

— Ты, наверное, хочешь есть, пойдем ужинать, — сказал Кайл, подавая ей руку.

После секундного замешательства Соланж ее приняла, и они рука об руку спустились в столовую.

Свечи мягко освещали сервированный стол. Катберт расстарался на славу.

Заняв свое место, Соланж робко спросила:

— А где же Уилл? Он разве не будет ужинать с нами?

— Шекспир сговорился о встрече с друзьями, насколько я знаю, — отвечал Кайл. — По крайней мере, мне он сказал именно так.

— А мне ничего не сказал, — чуть обиженно вскинула бровки Соланж.

— Просто не стал тревожить тебя. Ты вряд ли бы захотела отправиться с ним… или хотела бы?

— Нет, — послышалось после краткой заминки. Соланж потянулась к ножу. — Очень есть хочется, — призналась она, впервые глянув на Кайла после случившихся поцелуев.

Ее глаза предательски ярко сияли, составляя с пламенеющими краской щеками довольно красноречивый тандем, восхитивший крайне довольного виденным Кайла.

Катберт же, между тем, торопливо засуетился, предлагая гостье мясной пирог и поливая его щедрой порцией соуса.

— Вина, мисс?

— Немного. Благодарю, Катберт!

Первое время ели в молчании, Кайл давал девушке время утолить первый голод, а после осведомился:

— Тебя взяли в постановку Шекспира?

Соланж отхлебнула вина и отрицательно покачала головой.

— Бёрбедж уперся как черт: мол, Роб слишком зелен для сцены, особенно для участия в пьесе для королевы.

— А как же Шекспир, он будет играть?

— Полагаю, что да. Он, в отличие от меня, еще до Лондона выступал на подмостках время от времени, Бёрбедж вполне им доволен. Я же у всех на подхвате, мальчик на побегушках…

— Хочешь я заступлюсь за тебя перед Бёрбеджем? — спросил Кайл. Он бы и больше для нее сделал, позволь она только.

Соланж смерила его взглядом, торопливым, немного смущенным.

— Не стоит, правда, — дернула головой. — Уилл что-нибудь да придумает.

Кайл мысленно вскинулся: «Снова этот Уилл», но внешне не выказал раздражения.

— Хорошо, будем надеяться, у него выйдет переубедить Бёрбеджа. Времени не так много до праздника…

— Чуть меньше двух месяцев. Думаю, все получится…