Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4

Рун сидел, повторяя и повторяя шипящее слово «хис-с-с», чувствуя себя магом, изрекающим таинственное заклинание. В какой-то момент ему очень захотелось оказаться магом, чтобы прогрузиться в эту столь другую удивительную полную чего-то нового и необычного жизнь. Он всей душой стал желать, чтобы камень засветился, вглядываясь внутрь оного с надеждой. Но света не было. Песок в часах неумолимо перетекал вниз, быстро уменьшаясь в верхней части. И вот, упали последние песчинки. Шэух взял склянку, посмотрел сквозь неё на огонь в камине.

– Иди сюда, – позвал он с философским спокойствием. – Давай мне камень.

Рун подошёл, передал цепочку. Шэух положил её на стол, взял коробочку, открыл.

– Подставь ладонь вверх, – распорядился он. Насыпал из коробочки Руну в ладонь белый порошок. – Зажми в кулаке и брось на стол, стараясь, чтобы ровнее рассыпалось.

Рун сделал. Порошок белой пылью покрыл ровным тонким слоем часть стола. Шэух оглядел пыль.

– Чтож. Магом тебе не быть, Нур, – сообщил он задумчиво. – Ладно, пойду к себе. Спать захотелось.

Он взял все свои вещи со стола.

– До свидания, – вежливо молвил Рун.

– Ага, – бросил Шэух, направляясь к двери.

«Ну вот, только зря время потерял и реагенты потратил», – подумал он. – «Великий колдун. Глупо было рассчитывать. Хотя… клопы вели себя престранно. А странности есть часто след от магии. Но видимо не здесь. Зачем снял комнату на три дня? Впрочем, не заинтересуйся я этим пареньком, не остался бы в городе, не узнал про сына гончара. Вот там всё весьма многообещающе».

Рун затворил за удалившимся магом дверь, запер на засов. Вернулся к Лале.

– Ну что, на лавочке или в кроватке? – по-доброму поинтересовался он не без юмора.

– Сначала на лавочке, потом в кроватке, – разулыбалась Лала.

– Тогда пойдём, красавица.

Лала встала, но едва лишь сделала шаг, как Рун притянул её к себе.

– Нет, – рассмеялся он. – Не дотерпеть. Соскучился.

– Я тоже, очень, – ласково произнесла Лала, засияв. – Ох, эти гости. Не спровадишь.

– Сама предложила пустить.

– Просто о тебе забочусь. Расстроился, что ты не маг?

– На какое-то мгновенье. Но потом… захотелось тебя обнять. И обо всём забыл. Ты магия мой души.

– Ой, как поэтично, – порадовалась Лала. – Спасибо, мой хороший. Приятно.

– А мне приятно чувствовать твоё тепло.

– Что это с тобой, запылал вдруг? Держи вот меня теперь, – довольно буркнула она.

– Соскучился.

– Ну, сильно ты соскучился, я смотрю.

– Ужасно сильно.

Лала вздохнула умиротворённо. Положила голову ему на грудь.

– Лала, а феи не являлись никогда на земли Лемтарада? – спросил Рун негромко.

– Не знаю, заинька.

– Неужто правда могут закидать камнями фею?

– Вот это вряд ли, – высказала сомнения Лала. – Во-первых, милый, фея не даст себя в обиду. А во-вторых, не станет оскорблять чувств людей. Если быть женщине без балахона для них столь аморально, оденет, почему нет. Это даже удобно. Никто и не увидит, что ты фея.

– Понято. А джины существуют?

– Да. Но они не добрые, Рун. Феи людей любят. А они презирают. Им нравится людей обманывать. Они всегда постараются обратить твоё желание против тебя. Например, если пожелаешь долгой жизни, превратят в дуб. И живи деревом тысячу лет. Я, жених мой славный, всё же на тебя удивляюсь. Сперва что великий врунишка, узнаю. Через два месяца после знакомства. Потом, оказывается, читать умеешь. Чего ещё я о тебе не знаю? Какие меня ждут открытия?

– Да никаких. Всё вызнала. Больше ничего и не осталось, – улыбнулся Рун. – Распишешь прям, преподнесёшь, как эдакую невидаль. Подхваливаешь так меня что ли? Сама-то вроде тоже читать умеешь. Говорила, рыцарские романы читала. У нас для девушек это страх как необычно. Кроме знатных. Все феи грамоту разумеют?

– Возможно все. Нас учат, Рун. Но про романы… я неправильно выразилась, – объяснила Лала. – Я в основном слушала. Когда я была мала, у меня была ня… за мной и сестричками присматривала девушка одна. Весёлая, добрая очень. И безумно любила рыцарские романы. Читала часто нам, крохам. Так там было всё… романтично и волнующе. Смелые герои-рыцари, благородные прекрасные дамы, переживаний полные и тайн, и самопожертвования ради любимого. Всегда готовые согреть нежностью суровое мужское сердце. Она мечтала, что тоже встретит когда-нибудь рыцаря. И мы стали мечтать. Хотелось поскорее вырасти, чтобы и с нами начало происходить что-то подобное, настоящее, удивительное, наполненное чем-то особенным. Бесконечно романтичное.

– И вот ты здесь. Со мной, – поиронизировал Рун. – Не хочешь согреть нежностью моё суровое мужское сердце?