Поцелуй холода (ЛП)

Темнота исчезла, и я медленно открыла глаза. Я лежала в твёрдой, неудобной, больничной койке. Слева от меня пищал какой-то серьёзный аппарат в такт прыгающей зелёной линии на мониторе. Мой ритм сердца, предположила я. Я была укутана с головы до ног одеялами, а между моей спиной и кроватью я могла чувствовать несколько грелок. Я попробовала пошевелиться и поняла, что была закутана туже, чем мумия. Понадобилось несколько секунд, чтобы вытащить руки из кокона и сесть. Всё в комнате было белым - белые стены, белый пол, белый потолок, и даже одеяла, которые были нагромождены на меня, сияли белизной. Отсутствие цвета взволновало меня, и на одну секунду я испугалась, сбитая с толку, что нахожусь всё ещё в ловушке - в сугробах снега. Мой взгляд метнулся через остаток комнаты, но было не на что смотреть - не считая статуэтку. Фигура из камня стояла на длинном столе, как раз напротив моей кровати, так что она смотрела мне прямо в глаза. Эта была та же статуя Скади, которую я уже видела в лобби и наверху на территории ярмарки. Только в этот раз уголки губ северной богини зимы показывали вниз, как будто она была разочарована, что я пережила лавину и теперь лежала здесь в больничной палате, вместо того, чтобы находиться в холодном гробу из снега. Я натянула одеяло снова до подбородка и отвернулась. Раздались шаги, потом профессор Метис зашла в комнату. На её лбу образовались небольшие складки, а в её глазах читалась тревога. Профессор выглядела уставшей и изнурённой, как будто это она попала под лавину, а не я.

- Как ты себя чувствуешь Гвен? - спросила Метис тихо.

- Хорошо, ответила я. - Я чувствую себя хорошо.

Что было странно, это то, что я действительно хорошо себя чувствовала. Все синяки, царапины и болячки, которые я заработала во время лавины, исчезли. В самом деле, я чувствовала себя так, как будто могла тут же соскочить с койки и провести со спартанцами раунд тренировки с оружием - и выиграть. То, что не было на меня похоже.

- Конечно, ты чувствуешь себя хорошо, Гвендолин, - сказал Найкмедс презрительно, когда зашёл вслед за Метис в комнату. - В конце концов, Аврора провела почти один час, чтобы вылечить тебя.

Аврора? Мне понадобилась минута, чтобы понять, что он имел в виду профессора Метис. Аврора, значит, так её звали по имени. Красиво. Мне оно нравилось.

- Вы ... до меня дотрагивались? - спросила я её. - Когда вы меня лечили…

Если да, то это объясняло мои странные сны. Хотя я до сих пор не была уверена, откуда появились воспоминания о моей маме. Могли они принадлежать Метис? Она и моя мама были в молодости лучшими подругами, значит, у неё должно быть множество воспоминаний о моей маме. Но отрывки, которые я видела, происходили в ту ночь, в которую моя мама умерла. Наверняка Метис рассказала бы мне, если тогда была там. По какой причине она должна это хранить от меня в тайне? От попытки всё понять, мой мозг начал болеть.

Метис закачала головой.

- Я не знала, хотела ли ты этого, Гвен, из-за твоей психометрии. Поэтому я до тебя не дотрагивалась. Это сложнее, но я могу исцелять людей, если нахожусь просто с ними рядом. Это можно сравнить с тем, как будто я вдавливаю свою ауру в их, и переношу на них свою энергию, пока они снова не выздоравливают.

Её описание заставило меня подумать о Дафне и о её манере, как из её кончиков пальцев постоянно вылетали розовые искры. Валькирия объяснила мне, что цвет её магии был связан с её аурой и её личностью. Я спрашивала себя, разовьёт ли Дафна такую же способность исцелять как Метис, когда магия Валькирии, наконец, проснётся.

- Так что же случилось? - спросила я. - На горе…

- Что ты помнишь? - спросила Метис, и её голос звучал намного более нежно и дружелюбно, чем у Найкмедса.

Я стала вспоминать.

- Ну, подъёмник был сломан, и я поплелась по склону вниз к отелю пешком, когда услышала взрыв. Я посмотрела наверх, и там наверху везде было пламя. Потом, пару секунд спустя, началась лавина, и весь этот снег пришёл в движение и стал скатываться вниз, как раз на меня.

Я вздрогнула и обняла себя, как будто это как-то могло изгнать страшные образы из моей памяти. Мне не нужен будет мой дар цыганки, чтобы помнить лавину. Независимо от того, сколько плохого меня ещё ожидало, грохот снега я не забуду до конца своей жизни. Тень, которая поглотила всё остальное, и холодная, жестокая сила, которая пыталась утянуть меня вниз и похоронить навсегда. Я заметила, что Статуя Скади теперь улыбалась, как будто каменное изваяние могло слышать мои мысли. Жутко. Потом у меня появилась другая страшная мысль.

- Кто-то ещё пострадал? Из-за лавины…

- Нет, ответила Метис. - Все другие студенты были либо на ярмарке, либо в отеле. Ты была единственная, кто в это время шёл по склону.

Я облегчённо вздохнула. Никто больше не пострадал. Это было хорошо. Метис и Найкмедс переглянулись. Библиотекарь поднял чёрные брови, как будто задавал профессору молчаливый вопрос. Метис покачала почти незаметно головой и отклонила этим то, чего бы он ни спрашивал.

- Что? - спросила я. - Что случилось?