Поцелуй меня сейчас

Два года назад целовать Еву было сродни опьянению, запретному, сладкому, голова тогда была тяжелой, а сердце, наоброт, легким, как перышко. Сейчас все было наоборот. Сердце было тяжелым, а голова совсем легкой. Целовать Еву сразу стало отчаянной необходимостью. Даже если этот поцелуй существовал только для того, чтобы раз и навсегда положить конец тому, что могло бы быть между нами. Чтобы убедиться, что ожидание никогда не соответствует реальности.

Только, к сожалению, это было не так.

Поцелуй был не просто хорош.

Он был идеальный.

Я чувствовал, как она прижимается ко мне, чувствовал ее желание. Она прижимала меня к себе так же отчаянно, как и я ее. Не знаю, кто первым раскрыл губы, но в следующее мгновение ее язык коснулся моего. Мы погружались друг в друга, пробовали друг друга на вкус, наслаждались друг другом. Едва в состоянии вздохнуть, я прижал Еву к стене душа, приподнял ее, и она тут же обвила ногами мою талию. Опираясь одной рукой о стену, другой я прижимал ее к себе. Мои поцелуи блуждали по ее губам, по линии подбородка и ниже, по ее шее. Я ощущал мурашки на ее коже, пробовал на вкус воду, стекающую по ней. Она тихо застонала, пытаясь прижаться ко мне еще сильнее. Она выгнула спину, плавным движением стянула через голову мокрую футболку и не глядя бросила на пол. Ее кожа была почти такой же светлой, как кафель у нее за спиной, выделялась только красная ткань ее бюстгальтера. Я осторожно поставил ее на ноги и свободной рукой провел по ее округлой груди. Мягкая, едва заполняющая мою ладонь. Идеальная.

– Ты бесконечно красива, – прошептал я.

Наши взгляды встретились, и она нежно коснулась моего лица. Провела пальцами по линии моего носа, спустилась к моим губам, ощупала мои плечи. Когда ее руки оказались на моей груди, я вздрогнул. У меня перехватило дыхание, а она спускалась все ниже и ниже, к моему животу, вниз к пупку.

– Ты бесконечно красив, – повторила она мои слова.

Не знаю, хотела ли она пошутить, но взгляд ее оставался серьезным, ранимым. Я медленно опустил голову, и наши губы снова встретились. Влажные, они скользили, лихорадочно ища друг друга, натыкаясь на зубы, язык, кожу. Наши стоны тонули в окутывающем нас пару.

Ева запустила руку в мои волосы, намотала их на кулак и потянула, пока я не поддался и не запрокинул голову. Ее губы нашли у меня на шее место, где учащенно бился пульс.

– Кингсли – хрипло прошептала она, осыпая мою шею поцелуями.

– Не здесь, – ответил я и, чувствуя, как я дрожу, оторвался от нее и взглянул сверху вниз. – Только сегодня. Больше нельзя, – выдохнул я отчаянно.

– Только сегодня, – подтвердила она. Мои пальцы прошлись по ее округлостям. Благоговейно, медленно. Я снова поцеловал ее. Ее рот приоткрылся в стоне, и она бросилась мне навстречу.

– Ты еще девст… – прошептал я у самых ее губ.

– Нет, – хрипло прервала она мой вопрос. – Но все, что до было до тебя, не имеет значения.

– Ты уверена? Тебе этого будет достаточно? Одной ночи?

Ева отступила назад. Ее глаза скрывала темнота. Меня буквально разрывало изнутри. Ее пальцы лежали в моей руке.

– Да, – сказала она.

Ева

Его пальцы касались меня. Его губы касались моих губ. Его поцелуи покрывали мое тело. Его дыхание сливалось с моим. Его сердце билось рядом с моим. Он шептал мое имя. А я шептала его. Сначала он был на мне, потом во мне, и я поняла, что это ошибка. Но некоторые ошибки стоят того, чтобы их совершить. И если я о чем и буду жалеть, точно не об этом мгновении. Оно принадлежало только нам двоим.

– Ева, – прошептал Кингсли, опускаясь на меня.

Пот блестел на нашей коже. Шуршание простыни звучало так же громко, как и наше дыхание. Я благоговейно провела кончиками пальцев по татуировкам на его коже. По спиралям и зубцам, вверх к его груди, где с бешеной скоростью билось его сердце.

– Кингсли, – повторила я, целуя его губы.

Это была ошибка. Но это была самая прекрасная ошибка, которую я когда-либо совершала.

Кингсли

Теплый солнечный луч упал мне на лицо. Мягкая подушка под щекой, на ней узор длинных волос. В моей ладони нежная рука. Ева спала рядом со мной. Ее грудь поднималась и опускалась с глубокими вздохами. Я смотрел на нее, не в силах пошевелиться. Солнечные лучи медленно заполняли комнату и скользили по коже принцессы.

Моя рука дернулась, я крепче сжал ее пальцы, переплетенные с моими, и перевел взгляд на тонкий шрам у нее на лбу. Вот здесь она и поранилась. Когда на нас напали те типы в масках. Я осторожно провел большим пальцем по шраму, напоминающему по форме маленькую звездочку.