Поцелуй меня сейчас

– Пожалуйста, скажи мне, что я ослышался, – прозвучал мрачный голос прямо у меня над ухом.

Я вздрогнула и подняла голову. Кингсли высился надо мной, как огромная, сердитая тень. Мой пульс участился, но я заставила себя сохранить спокойствие и подала Джуди салфетку.

– Я не думала, что тебя это касается, – сдержанно возразила я.

Кингсли издал звук, похожий на смесь стона и рычания.

– Но почему именно Уэствинг? – ошеломленно спросила Джуди. Вероятно, она думала то же самое, что и Кингсли. Что думали и все остальные. – Уж тебя-то как могло угораздить?

Я почувствовала, как мои щеки краснеют от стыда. Я резко встала.

– Дориан Уэствинг, может быть, и придурок, но зато он понимает, каково это – быть одиноким. А я не должна ни перед кем оправдываться, – сердито сказала я, развернулась и вышла из столовой.

Я чувствовала, что три пары глаз сверлят мне спину, но старалась не обращать на это внимания. Хотят возмущаться моей личной жизнью? Пусть возмущаются. Со временем смирятся.

До конца завтрака оставалось еше немного времени, но после моего грандиозного выхода я не могла просто взять и вернуться обратно за стол. Я направилась в сторону небольшого зала для торжественных мероприятий, где проходил урок этикета, на котором я должна была подменять Дориана. Коридор постепенно пустел, ученики расходились по кабинетам. Кингсли я заметила, только когда собралась открывать дверь в зал. Мои пальцы крепче сжали дверную ручку.

– Можешь сделать перерыв, – сказала я его тени, падающей на дверь, потому что так было проще, чем повернуться лицом к ее источнику. – Я пробуду здесь два часа. Никуда не уйду. Обещаю.

– Я останусь с тобой, – ответил Кингсли ровным голосом, но при этом решительно.

– Насчет Дориана… – неуверенно начала я.

– Не волнуйся, – прервал он меня и, наклонившись вперед, положил свою руку поверх и нажал на ручку, чтобы дверь распахнулась. – Это не мое дело, – тихо сказал он и отступил назад.

Я заставила себя улыбнуться.

– Ты прав, это не твое дело, – сказала я и вошла внутрь.

В небольшом зале уже были расставлены четыре сервированных к чаю стола и подходящие к ним стулья. Большинство учеников все еще завтракали, и за одним из столов сидело всего несколько школьников, и все они с любопытством разглядывали меня.

Камасаки, Эзрик и Уорем из совета уже тоже заняли свои места.

– Ева. Что ты здесь делаешь? – спросил Камасаки, поправляя свои очки без оправы.

Костюм сидел на нем как влитой. Уорем, откинувшись на стуле, закинул ногу на ногу и, лукаво улыбнувшись мне, заправил светлый локон за ухо и поднес чашку к губам.

– Дориан снова отлынивает, – догадался он.

– К черту Дориана. Ева привела Кингсли, – бросил Эзрик и растянулся в улыбке.

Я подыскивала слова, чтобы объяснить присутствие Кингсли, но он быстро избавил меня от необходимости что-либо объяснять, опустившись на изящный стул рядом с Эзриком и окинув взглядом ассорти из мини-сэндвичей и печенья, а также столовые принадлежности и чайный сервиз.

– Всегда хотел узнать, как англичане пьют свой чай. Есть у вас тут со вкусом чизкейка?

Все собравшиеся разинули рты, а Эзрик поправил свою чашку.

– Моя бабушка за такой вопрос лишила бы тебя наследства, – ответил он.

– А моя провела бы обряд экзорцизма, – подтвердил Камасаки.

Зная их семьи, я понимала, что они скорее всего не шутят. Я села за последний оставшийся без присмотра столик. Школьники продолжали хихикать, но Кингсли это, похоже, не волновало, он сидел с довольной ухмылкой на лице. Первоклассники начали стекаться на урок, и места постепенно заполнились.

– Ну вот и отлично, – сказал Камасаки, как только все собрались. – Можем начинать.

Он поправил очки, а я исправила позу сидевшей рядом со мной девочки и вытащила у нее из-за воротника накрахмаленную салфетку.

– Чай появился в Англии примерно в 17-м веке и заменил собой популярное в то время классическое горячее пиво, – уверенно заговорил он. – Свое начало британская культура чаепития берет при дворе королевы Анны, однако на тот момент чай был слишком дорогим продуктом, недоступным для среднего класса. Только после 1750-го года наряду с широко распространенными кофейнями начинают появляться первые чайные и быстро набирают популярность. Особенно среди представительниц женского пола, поскольку вход в кофейни им был запрещен, а в чайные – нет.

Камасаки поднял заварник с дымящимся чаем и налил себе чашку, окутывая свое лицо ароматным паром. Легкая улыбка осветила его обычно строгие черты.

– Каждый сорт чая имеет свое время заваривания, а также соответствующие дополнения. Оставим черный чай, который, я надеюсь, все присутствующие умеют заваривать, в стороне и займемся сегодня завариванием зеленого чая.

Камасаки указал на несколько маленьких емкостей: в одной – сахарный песок, в другой – сахар в кубиках, в третьей – подсластитель, в четвертой – ломтики лимона, а в последней – мед. Камасаки приподнял очки.

– Представьте такую ситуацию: к вам в гости приезжает японский посол, и вы хотите угостить его чаем. Кто может мне сказать, с чем подают зеленый чай?

Ученики неуверенно переглянулись.